Восстание Персеполиса
Шрифт:
– Есть, сэр, - сказал офицер по управлению сенсорными датчиками, а главный экран переместился с карты стыковки на телескопический вид приближающегося корабля.
Кто-то издал тихий вздох. Даже Давенпорт, офицер с почти десятилетним стажем на флоте, сделал неосознанный шаг назад.
– Боже мой, она большая, - сказал он.
Сердце Бури было одним из трех кораблей класса «Магнетар», которые вышли с платформы орбитальной платформы Лаконии. Глаз Тайфуна был отнесен к домашнему флоту и защите самой Лаконии. Голос Вихря все еще вырастал между лонжеронами и конечностями инопланетных орбитальных массивов. И хотя флот теперь состоял из более чем сотни кораблей, «Магнетар» были самыми большими и мощными на сегодняшний день. Грозовой Шторм, его собственный корабль, был одним из быстрых эсминцев класса «Пульсар», и он был уверен, что Буря может вместить десяток из них в его корпус.
Истребители класса «Пульсар» были высокими и изящными по дизайну. Наблюдение Сингха почти напомнило старые флотские корабли Земли. Но Сердце Бури было массивным и приземистым. Имеющий форму, как одинокий позвонок от какого-то давно мертвого гиганта размером с планету. Это были черты, как у кости, в тех местах, где кривые упали в тень.
Как и все корабли, построенные на орбитальных платформах Лаконии, у него было ощущение чего-то не совсем человеческого. Сенсорные массивы и точки обороны орудий, рельсовые пушки и ракетные шахты были там, но были скрыты под самовосстанавливающимися пластинчатыми системами, которые делали поверхность корабля более похожей на кожу. Выращенные, но не биологические. В его геометрии было что-то фрактальное. Подобно кристаллам, показывающим ограничения их молекулярной архитектуры при разворачивании фигур на более высоких уровнях.
Сингх не был экспертом в протомолекуле или технологиях, которые она породила, но в идее было что-то жуткое, что они построили вещи, частично спроектированные видом, который исчез много тысячелетий назад. Сотрудничество с мертвыми оставило вопросы, на которые никогда нельзя было ответить. Почему массив конструкций сделал выбор, который он сделал? Зачем размещать здесь привод, а не там, почему внутренние системы симметричны и внешняя сторона корабля слегка отключена? Был ли это более эффективный дизайн? Более эстетично для его давно исчезнувших мастеров? У него не было возможности быть уверенным, и вероятно, он никогда этого не узнает.
– Буря подтверждает, - сказал офицер коммуникаций.
– Дистанционное пилотирование для стыковки с док-станцией, - добавил его шлем, и главный экран переместился с телескопических снимков линкора на курс проводной рамки, заканчивающейся на Бурю.
– Хорошо, - сказал Сингх с улыбкой. Адмиралтейство доверило ему один из самых современных кораблей Лаконии, и они укомплектовали его серьезными и целенаправленными офицерами и экипажем. Для первой команды он не мог просить лучшего.
То, что он и его корабль были концом имперского копья, были только глазурью на торте.
– Адмирал Трежо посылает свои комплименты, - сказал офицер.
– Он просит, чтобы вы присоединились к нему за ужином в его личной столовой.
Сингх повернулся к своему заместителю.
– Оставайтесь на Шторме и держите команду в готовности. Мы понятия не имеем, какой прием мы получаем на другой стороне ворот, и, возможно, потребуется развернуть их в любой момент.
«Да, капитан».
– Установка для стыковки. Я буду в шлюзовой шлюпке. Мистер Давенпорт, командуйте кораблем.
Операционный офицер Бури, третий в команде адмирала Трежо, ждал его по другую сторону шлюза. Технически они были одного и того же военно-морского звания, но традиция диктовала, как капитана корабля, Сингха рассматривают как старшего офицера. Она отдала честь и предоставила ему разрешение на посадку.
– Адмирал поприветствовал бы вас лично, - сказала она, вытаскивая его из шлюза, и они спустились по короткому коридору к лифту. Стены на Буре выглядели, как листы матового стекла и светились нежно-синим светом. Очень сильно отличалось от переборки Грозового Шторма.
– Но это близко к воротам, поэтому он не любит покидать пост.
– Фишер, да? Кажется, ты была в моей школе за год.
– Да, - ответила она кивком.
– Инженерный путь. Все говорили, что логистика - это более быстрый путь к командованию, но мне просто нравится работать с экзотическими технологиями.
Она остановилась и постучала по стеновой панели, чтобы вызвать лифт. Пока они ждали, переборки начали пульсировать от синего до желтого цвета.
– Возьмитесь за ручку, - сказала Фишер, указывая на одну рядом.
– Лифт вот-вот появится.
Через мгновение они оба дрейфовали к палубе, и Сингх почувствовал, что его вес вырастет до тех пор, пока не будет в половину силы тяжести.
– Не спешите, - сказал Сингх, и лифт издал нежный гудок, и двери открылись.
– Адмирал осторожный человек.
– Это хорошо говорит о нем, - сказал он, когда они начали подниматься.
Адмирал Трежо был коротким, коренастым мужчиной, с ярко-зелеными глазами и прореживающими черными волосами. Он приехал из области Марринер-Валли на Марсе, но следы его акцента были почти незаметны. Он был также самым опытным офицером в армии Лаконии, с карьерой, которая тянулась к пиратской охоте за флотом Марса еще до открытия ворот. Они изучали его тактику в академии, и Сингх считал, что термин военный гений справедливо применяется к его карьере.
Он ожидал, что частная столовая адмирала как командира флота будет больше, более роскошной, чем та, которая была на Грозовом шторме. Это оказался стол, который состоял из одной переборки в немного более крупном офисе/жилом помещении адмирала Трежо. Эстетика была иной, как и сам корабль.
– Сынок! Сказал Трежо, ожидая ответного салюта, а затем схватил его за руку и энергично встряхнул.
– Наконец, все части на месте. Это захватывающее время. Хотели бы вы присесть или хотите прогуляться?
– Адмирал, - ответил Сингх.
– Если будет экскурсия, я был бы удостоен чести увидеть немного больше корабля.
– Этот корабль зрелище, не так ли? Говори мне, Антон, пожалуйста. Нет необходимости формальностей в частной жизни, мы будем работать очень тесно друг с другом в ближайшие месяцы. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя так, как у тебя есть полная свобода выражать свое мнение. Офицер, который не будет делиться своим мнением и пониманием, бесполезен для меня.
Это был отголосок высокого консула, позволявший ему использовать свой военный титул, разрешение небольшого знакомства наедине, чтобы создать чувство приближения и взаимопонимания. Теперь, когда он видел это дважды, он понимал, что от него ждут.