Восстание Весперов
Шрифт:
Боль была нестерпимой. Но еще нестерпимей оказалось видеть безжизненное тело Драго, лежащее сзади. Она выглянула из-под обломков и тут же нырнула обратно в кабину. Беспощадно палящее солнце стояло в зените. Неужели она была без сознания так долго?
Здоровой рукой Грейс оторвала от куртки подкладку и соорудила из нее подвязку для левого запястья. Болело страшно, но зато теперь у нее есть опора. Она рванула дверь кабины, перекинула через нее ноги и спрыгнула на землю.
Биплан был потерян навсегда. От столкновения с дюной у него оторвало крыло и хвост. Пропеллер все еще слабо дымился.
Драго…
Как же она его бросит здесь,
А что еще можно сделать посреди пустыни? Про деньги в портфеле Грейс даже не вспомнила. Они ей были нужны только для того, чтобы попасть в Касабланку. Ну, вот, она здесь. По крайней мере, на досягаемом расстоянии.
Они с «Ольгой» умудрились улететь далеко за город. Так что путь ей предстоит немалый. Пора отправляться.
Она пошла вперед, ориентируясь на далекие очертания шпилей и минаретов.
Зной оказался нестерпимым. Хорошо бы сейчас оказаться в зимнем Бостоне. Метель очень кстати для тех, кто умирает от жары и жажды. Жажда. Все мысли сейчас только о глотке воды.
Прошло около двух часов. Солнце давно вышло из зенита, а на небе по-прежнему ни облачка. Грейс чувствовала, как у нее горит спина. Черный цвет незаменим для исчезновения из ночного Монако, но не для пустыни, где он с удвоенной силой поглощал солнечный свет.
Рука ныла, каждый шаг отдавался болью в сломанной руке. Но несмотря ни на что, она мужественно и упрямо шла вперед. Скорее всего, еще в самом начале своей эпопеи Грейс даже представить не могла, что значит быть Кэхиллом. И вот каждый шаг по этой раскаленной земле среди раскаленных песков открывал ей эту правду — что нет боли, что нет зноя, что нет усталости.
Есть только цель, к которой ты идешь.
Голова раскалывалась от нестерпимой жары и палящего солнца. Все вокруг сверкало, жарилось и шипело. Грейс шла уже несколько часов, а Касабланки все не видать. Только дым на горизонте. Но он передвинулся! Теперь он был у нее справа. Низкий, стелющийся над дюнами дым, уходящий за горизонт и похожий на длинную, как сам горизонт, змею.
Нет, только не это! Неужели она сходит с ума? Про миражи в пустыне известно всем.
Что это? Гул мотора? Много, много моторов? Вот, поднимая вокруг себя облако песчаной пыли, проехал военный автомобиль. Вот еще один. И еще. Прямо на нее надвигалась целая военная колонна!
Это не облако. Это войска.
Кто это? Вишистская армия? Что они будут делать с ней, американской подданной, пусть еще такой юной. Нельзя надеяться на их благосклонность после того боя, свидетельницей которого она стала.
Но тут на борту танка она увидала… звезду!
Американцы!
Битва окончена, операция «Факел» завершена. Это завоеватели и триумфаторы — Западная операционная группа вступает в завоеванный город.
Еще минуту назад Грейс казалось, что ее силы на исходе. Но она была не права. Увидев американский флаг, девочка воспряла духом. Она кинулась к колонне и, махая здоровой рукой, закричала:
— Стойте!
Перед ней из облака песка и дрожащего зноя выплыл танк М-4 «Шерман». Он уставился на нее своей пушкой и, заскрежетав гусеницами, остановился. На башне открылся люк, из которого показалась голова в шлеме.
— Ты совсем сдурела? Вали отсюда!
— Я американка! — от жары и песка Грейс хрипела. — Мне нужен генерал Паттон!
— Сейчас, только проверю его расписание, — взорвался хохотом танкист. — Вали отсюда!
Грейс вытянулась во весь рост, едва доставая до верхнего края гусениц.
— Передайте
— Минутку! — раздался ответ.
Наперерез «Шерману» выехал военный автомобиль и встал рядом Грейс.
Из кабины впрыгнул сноровистый молодой капитан и подбежал к ней.
— Вы сказали, ваше имя Кэхилл?
— Грейс Кэхилл. Я прилетела из Монако, чтобы встретиться с генералом.
— И не говорите, — протянул капитан, оглядывая ее с ног до головы.
Он усадил ее в автомобиль и поехал, бороздя на ходу песок и распыляя колесами грязь на проходящую мимо колонну, растянувшуюся на несколько миль. Пехота и бронетанковые дивизии, легкая и тяжелая артиллерия, какие-то неведомые девочке машины. Грейс даже не удивилась: еще дома она слышала, как по Би-Би-Си передавали, что Западная операционная группа, нацеленная на Касабланку, насчитывала 34 тысячи солдат.
Обогнав колонну и проехав, как показалось Грейс, дорогу длиною в жизнь, они неожиданно затормозили перед штабным автомобилем.
Из окна высунулась голова водителя, и он прокричал:
— Почему остановка?
Капитан коротко отдал салют и отрапортовал:
— Грейс Кэхилл желает видеть генерала!
— Кэхилл? — послышался из машины гулкий голос.
Дверца автомобиля открылась, и из нее высунулась пара блестящих сапог.
Обалдевшая Грейс тупо уставилась на сапоги.
Но офицер из штабной машины — весь от кончика носа до носка сапог, от безупречной осанки до твердого, как броня, взгляда — излучал абсолютную самоуверенность и непогрешимость. Бой был закончен, и, несмотря на несколько суток жестоких боев и бессонных ночей, где от его стратегии зависел исход боевого сражения, форма на нем сидела, как с иголочки, а шлем украшали две звезды!
Более чем убедительно!
Это был не кто иной, как сам генерал Джордж С. «Пот и Кровь» Паттон.
Бухта Касабланки была усыпана трупами. Море полыхало огнем.
Битва была закончена.
Вишистское командование подписало мир, и в городе восстанавливалась нормальная жизнь. Но спокойствие это обманчиво. В результате боев смерть унесла жизни почти двух тысяч солдат, четверть из которых была американцами.
Грейс въехала в завоеванный город плечом к плечу с самим генералом Паттоном.
Ее буквально разрывало от нетерпения рассказать про послание азбукой Морзе, но все-таки хватило ума, чтобы не выболтать все сразу. Вокруг командующего вились толпы адъютантов и штабных офицеров. Грейс, разумеется, понятия не имела, кому из них следует доверять, а кому нет. А лучше не доверять вообще никому. Секретное сообщение адресовано лично Джеймсу Кэхиллу. Поэтому ничего не остается делать, как терпеливо ждать, когда она окажется наедине с генералом.
Подъехав к штабу, генерал распорядился отвести ее в лазарет и показать своему личному врачу. Ей наложили гипс, накормили, напоили и отвели в спать. Уснув впервые за долгое время, она проспала ровно тридцать часов, а когда проснулась, то обнаружила рядом с кроватью новую чистую одежду. На тумбочке лежал ее портфель. Хороший знак. Значит, они в самолете нашли и Драго. Она открыла крышку. Деньги — до последнего доллара, франка и марки — все были на месте. Бойцы операции «Факел» были людьми чести. На душе стало немного легче. Теперь можно не сомневаться, что вооруженные силы США достойно отдадут ее пилоту последние почести.