Восстание
Шрифт:
Агрикола посмотрел вниз по склону, словно пытаясь представить себе, что должно было все произойти.
– Если что-то из этого должно было принести хоть каплю утешения, то вы потерпели неудачу.
– Мы солдаты. Мы имеем дело с реалиями. Мы оставляем прикрытие суровой истины политикам и юристам.
– Вы наш маленький лучик солнца в темном царстве, не так ли?
– Ты поинтересовался моими взглядами, и я говорю тебе то, что думаю, основываясь на своем опыте. Я играю в эту игру уже почти восемнадцать лет. Ты, наверное, все еще сосал грудь своей матери, когда я присоединился ко Второму легиону. В то время это было совсем другое подразделение. Одно из лучших. Мне больно
Они повернулись к пропретору, когда он направился к своим офицерам и остановился на небольшом расстоянии, чтобы обратиться к ним.
– Это место хорошо соответствует нашим потребностям, как и сказал префект Катон.
– Он кивнул в знак благодарности.
– Мы сможем заставить врага соответствовать длине нашей боевой линии. Четырнадцатый и Двадцатый легионы займут здесь центр, - он ткнул пальцем в землю.
– Вспомогательная пехота выстроится на флангах. Десятая Галльская и Восьмая Иллирийская справа, Вторая и Пятая Македонские слева, с остальными когортами в резерве вместе с остатками наших конных контингентов. Метательные механизмы будут разделены на три батареи позади центра и каждого из крыльев. Я хочу, чтобы большая часть нашего обоза осталась на другой стороне леса. Мы подгоним несколько повозок туда, где дорога переходит в деревья, чтобы создать редут, где армейские хирурги и медики смогут лечить раненых.
Он колебался, и Катон догадался, о чем он думает. Если битва пойдет против них, то редут станет местом, где соберутся остатки его армии, чтобы дать последний бой. Не было необходимости уточнять. Опытные офицеры поняли суть без необходимости говорить. Если бы им пришлось прибегнуть к использованию редута, речь шла бы о том, чтобы взять с собой как можно больше мятежников и обеспечить, чтобы раненые не были взяты живыми для пыток и увечий врага.
Повернувшись обратно вниз по склону, Светоний продолжил:
– Я ожидаю, что бритты займут этот небольшой холм примерно в полутора километрах отсюда. Когда они начнут атаку, они пойдут вниз по склону, и мы надеемся, что более крутой склон с нашей стороны немного их подутомит, прежде чем они вступят в контакт. Скорпионы откроют стрельбу, как только враг окажется в пределах досягаемости. Поскольку мы занимаем возвышенность, наши выстрелы пойдут дальше. Когда они приблизятся, передние ряды пехоты будут метать дротики и быстро получать пилумы из задних рядов.
– С учетом расстояния, которое повстанцам придется преодолеть, склона и падающих на них дротиков и копий, они не смогут поразить нас с большой инерцией. И тогда нашим людям предстоит держать свои щиты поднятыми и поднажать на врага своими мечами. Мы сможем достаточно хорошо отбросить и первый штурм, и второй, и последующие. Однако каждый раз у них будут свежие люди, которых можно будет оттеснять назад. У нас такого не будет. С нашей стороны будут потери, и наши силы будут постепенно
– У нас лучшие люди и лучшая подготовка, и кроме того, - он криво ухмыльнулся, - нам некуда бежать за помощью или укрытием. Мы и только мы должны выиграть эту битву. Да спасут боги императора и Рим!
Хотя офицеры поддержали его аплодисменты, Катон обратил внимание на тревожные выражения лиц и нерешительный энтузиазм одних и мрачную покорность других. Было ясно, что каждый из них понимал, какие высокие ставки делает Светоний. Когда начнется битва, всем им придется сражаться как никогда раньше. Каждая унция их мужества, силы и умения владеть оружием будет подвергнута максимальному испытанию. Все, что было бы меньше этого, грозило неминуемым поражением и смертью.
Светоний подождал, пока шум утихнет, прежде чем снова заговорить.
– Наши разведчики докладывают, что к концу завтрашнего дня основные силы врага будут в пределах досягаемости от нашего лагеря. Если мы останемся там слишком долго, мы можем быть окружены и осаждены. Поэтому мы покинем лагерь и перебросим армию сюда. Это дает дополнительное преимущество: сокращается расстояние, на котором к нам все еще присоединяются последние отставшие элементы из основной колонны. Вы получите приказы после того, как мы вернемся в лагерь. Префект Катон…
Катон мысленно вздохнул. Вот и настало, подумал он, еще одно время неблагодарной и изнурительной работы по управлению арьергардом.
– Господин?
Тон его голоса заставил Светония улыбнуться.
– Я думаю, что Восьмая когорта превосходно выступила в роли арьергарда конной колонны… Однако завтра ты и твой конный отряд будете первыми, кто покинет лагерь. Вы должны двигаться на север, пока не соединитесь с остальными вашими людьми и обозом с метательными механизмами. К концу дня нам необходимо подготовить скорпионы. Это понятно?
– Да, господин.
– Тебе нужно будет подготовить своих людей к маршу до рассвета, чтобы они вовремя добрались до метательного эшелона.
– Они будут готовы, господин.
– Я в этом не сомневаюсь. Если последние несколько месяцев что-то и доказали, так это то, что твои парни – лучшее вспомогательное подразделение в Британии. Осмелюсь предположить, что вскоре они добавят к своему штандарту новую награду.
– Благодарю вас, командующий.
– Катон смущенно принял похвалу, зная о восхищении и зависти на лицах большинства других офицеров.
– Могу я передать ваши слова парням?
– Во всех смыслах. Все, что будет вдохновлять их бороться изо всех сил.
Из-за последней ремарки было трудно понять, был ли наместник искренен в своих хвалебных словах минуту назад, или это была уловка, чтобы выжать все до последней капли усилий из людей, находящихся под его командованием.
– Так и будет, господин. Они всегда так делали.
Первые лучи рассвета уже начали проявляться на восточном горизонте, когда Восьмая Иллирийская когорта покинула походный лагерь. Легионеры Двадцатого легиона уже работали, снимая колья частокола и разрушая валы, чтобы снова засыпать ров. Через несколько часов единственным следом лагеря станут кучи рыхлой земли, обозначающие его границу. Не останется ничего, что противник мог бы занять и использовать в собственных оборонительных целях. То, что легионы могли так эффективно строить и демонтировать походные лагеря, было еще одной данью прекрасно настроенной военной машине, созданной Римом, и Катон с чувством гордости наблюдал, как легионеры выполняли свою задачу.