Восстание
Шрифт:
– Давай послушаем.
В ушах затрещало и запищало, помехи перекрывали пронзительную, почти заунывную мелодию. Сигнал был знаком Кате, она не раз слышала его на Локи. Ксенофобы всегда окружали себя мощными электромагнитными полями, чтобы с их помощью забрасывать противника нанодезинтеграторами или отражать потоки заряженных частиц, которыми стреляли CPG страйдеров, иногда эти поля использовались ими как средство связи. Код, если это действительно был код, никогда не изменялся. Катя поняла только одно: ксенофобы где-то поблизости.
Но нам же это и нужно. Боже, что я здесь делаю?
Джунгли
Кое-где в углублениях ещё колыхались клочья белого тумана, но большая его часть уже ушла в землю. В тех местах, где ксенофобы вышли на поверхность, из грунта сочилась чёрная смолянистая жидкость; на ней вскипали серебристо-серые пузыри, поднимались в воздух и плыли, уносимые магнитными потоками, через выжженную пустыню.
Сферы-путешественники, подумала Катя. Ей довелось видеть их раньше, когда они с Дэвом были на Локи и Алия А-VI. Учёные всё ещё спорили об их предназначении, хотя уже знали, что каждый такой пузырь наполнен желеподобными кусочками органической и неорганической смеси. Они-то и являлись подлинными ксенофобами, теми кукловодами, которым подчинялись огромные, похожие на змей, боевые машины.
– Мы можем попытаться установить контакт с ними? – спросил Хаган. Слышимость была плохая, слова терялись в треске, шипении и вое разрядов.
– Вик, тебя плохо слышно. Переходи на лазерную связь, – сказала Катя, и невидимый луч света протянулся от одного страйдера к другому. – Как теперь?
– Отлично, – отозвался Хаган, теперь его голос звучал чисто и совсем рядом.
– О'кей. А насчет контакта с этими штуками… Я не знаю. Может быть, если удастся подойти достаточно близко. – Сферы-путешественники были замечены и в другом месте, где появлялись ксенофобы, но никто ничего о них толком не знал.
Катя поняла, что боится. Момент наступил. Если она действительно собирается это сделать, то ждать нечего. Ради Конфедерации нужно решаться сейчас. Как приблизиться к ним? Как убедить? Ведь война людей с ксенофобами уже началась. Наверняка, она опоздала. Так может быть отменить операцию?
Или?.. Краем глаза она уловила какое-то движение, что-то шевелилось в белом тумане на внутренней стене кратера. Катя навела оптику на непонятный предмет.
Изгибающийся, подобно большой пиявке, предмет вполне мог оказаться «коброй», одной из многочисленных разновидностей «альф», каждая из которых получила имя какой-либо земной змеи. Плоское расширение в передней части, которое и определило название этой разновидности, было хорошо видно даже отсюда. Вязкий, липкий туман цеплялся за её тело, стекая по чёрным бокам при каждом движении. Шипы и щупальца едва шевелились, и Кате показалось, что она видит рану, разрез, рассекший «альфу» почти пополам.
Увеличить…
Да, перед ней не два, а один ксенофоб. Она видела, как распухает тело «кобры», превращаясь в дрожащую чёрную массу, бывшую когда-то боевой сферой. Вероятно, бедняга был ранен, когда переходил из одной формы в другую. Похоже, так и случилось. Над раненным ксенофобом кружили несколько сфер. Помогают? Чинят? Или охраняют? А может, просто так, из любопытства?
И ещё одно бросалось в глаза. Машины ксенофобов, при всех их различиях, имели одно общее свойство: они не походили на боевые. По крайней мере в данный момент воинственными их назвать было трудно. Как это ни странно, они, кажется, даже не замечали присутствия двух уорстрайдеров, стоящих на открытом склоне над ними. Если уж ей предстоит подойти к живому ксену, то именно сейчас.
– О'кей, Вик, – сказала она. – Решение принято. Я иду.
– Да, – голос его прозвучал твёрдо, глухо. Ей послышались нотки былого недовольства. Этим утром, когда они уже собирались покинуть базу, Вик завёл речь о том, кому из них взять на себя выполнение самой рискованной части операции. Кате пришлось даже употребить власть, напомнив Вику, кто из них старше по званию – это был уже второй случай, – чтобы получить его согласие.
– Тебе решать, Катя. Идея твоя. Но я в этой ситуации выгляжу каким-то ублюдком. Если эта штуковина хоть дёрнется не так, я её сожгу.
Таков был план, выработанный ещё в Библе вместе с Синклером. Из разговоров с Дэвом Катя поняла, что примерно та же идея лежала в основе «Операции Юнаги». Изолировать повреждённую машину ксенов, подойти к ней с комелем, но при этом использовать прикрытие, уорстрайдер, готовый в любой момент уничтожить монстра, если тот не будет настроен общаться.
Проблема состояла в том, что подойти к нему нужно с обнажённой рукой; комель ДалРиссов функционировал только при непосредственном контакте с кожей.
Она ещё раз взглянула на дисплей. Наносчётчик показывал 0.05, довольно низкий показатель. Даже без полного защитного снаряжения можно оставаться довольно долго. Хотя, конечно, показатель пойдет вверх, когда она подойдет к кратеру. Насколько выше? Гадать было бессмысленно, да и не идти же к раненному ксену и его странным товарищам в тяжёлом костюме, а то и в машине. Могут неправильно понять, а тогда… Тяжело вздохнув, она передала управление «Призраком» Липински, отключила связь. Теперь Катя снова вернулась в свое тело, сдавленное тесным модулем пилота. Она знала, что если задержится здесь еще немного, если позволит себе поддаться сомнениям, то уже никогда не сможет выполнить свой долг. Решительно сняв шлем, Катя начала выбираться из кабины.
Глава 17
Мы до сих пор не до конца понимает, как действует комель. ДалРиссам удалось с помощью генной инженерии вывести существо – разумное, но не обладающее сознанием, – которое способно устанавливать нечто вроде нейронного мостика между различными мыслящими созданиями. То, что проходит по этому мостику, не мысли как таковые, а скорее ощущения, восприятия, сопереживания. Нельзя назвать процесс такого общения неприятным, но иногда он причиняет беспокойство.