Восстание
Шрифт:
Но машина ксенофобов не остановилась, наоборот, она поползла ещё быстрее, чем прежде. Хаган видел, что форма её при этом меняется. Распухшая задняя часть выравнивалась, шипы и щупальца реабсорбировались в остальную массу тела. То место, где только что была голова, округлилось, рваные края раны сгладились, и Хаган с болью и отчаянием понял, что ошибся – мозг этого существа находился не там, аналогия с земными животными подвела его. Он знал об этом, но надо же было что-то делать. Оторванная «голова», лежавшая на голой земле, уже начала распадаться на смертоносные «гаммы», остальная же часть «кобры» продолжала бегство к туннелю. Теперь до неё было не менее 500 метров.
Липински ещё раз выстрелил из лазера, задев бок машины ксенофобов.
– Чёрт побери, прекратить огонь! – рявкнул Хаган.
– Но… но…
– Слушай, малыш, – сказал лейтенант, и в тот же миг почувствовал, что злость, ужас, надежда внезапно ушли, мысли прояснились, и осталось только ощущение страшной усталости и пустоты. – Если она умерла, то мы ни черта не сделаем. Если же жива, то можем убить её. Вот так.
Он не стал добавлять, что, возможно, Катя жива и хочет умереть, потому что там, внутри ксена, у неё нет ни малейшего шанса на спасение. Маска и запас воздуха позволят протянуть пару часов, если чудовище… не переварит её до этого срока.
ИИ страйдера распознал симптомы глубокого психологического шока, парализовавшего мозг и тело Хагана. Если бы Вик владел сейчас собой, его бы вырвало. Поэтому ИИ принял решение вмешаться. Он прервал серию импульсов, поступающих с З-разъёма, грозивших опрокинуть уорстрайдер, лишённый координации и управления. Дело ограничилось тем, что RLN-90 споткнулся, замер, его рука с автоматической пушкой беспомощно дёрнулась взад-вперёд, как будто не знала, что делать дальше, и повисла.
Между тем «кобра» достигла входа в туннель, просунулась в него и мягко, по-змеиному, скользнула в тёмную амбразуру.
Катя была уверена, что сходит с ума. Когда масса ксенофоба окутала её, погружая в удушающую тьму, из глубин сознания поднялась старая, забытая клаустрофобия, тот призрак, который она считала умершим. Теперь этот демон проснулся, злой и голодный, он волной пронесся по осколкам её расщепленного ужасом сознания.
Она не могла двигаться, не могла видеть, слышать, говорить. Глаза её были широко открыты, но окутавшая Катю тьма не позволяла рассмотреть ничего. Такого она ещё не испытывала. Даже тогда, давным-давно, когда из-за поломки оборудования она очнулась в капсуле звездолёта, одна и без связи, что чуть было не свело её с ума. Катя чувствовала, как сжимает её тело – тела? – похититель. Там, где это тело касалось одежды, маски или комеля, ощущалось только давление. Там же, где оно дотрагивалось до её обнажённой кожи, она воспринимала его как что-то влажное, слегка липкое и прохладное, вызывавшее ассоциацию с густой грязью или тиной. Ей казалось, что она тонет, что её хоронят заживо. Все прошлые кошмары обретали теперь форму, плоть и содержание.
Горло пересохло: наверное, она кричала, но не помнила об этом. Какое-то время ей казалось, что сейчас ее вырвет – в маске это означало бы верную смерть, – но зажмурившись, сжав кулаки и закусив до боли губу, Катя затолкала тошноту назад, справилась с навалившимся на грудь и грозившим задушить её ужасом.
Как это ни странно, но когда к ней вернулась способность думать, она ощутила спокойствие, как будто чье-то присутствие в её мозге придало ему равновесие. Это чужое присутствие выражало себя не в словах, а скорее во впечатлениях.
… любопытство…
… страх – боль – стремление воссоединиться…
… удивление…
Итак, она жива, ксен не убил её. Двигаться невозможно, переплетённые клетки сдавливали со всех сторон, покрывая каждый квадратный сантиметр тела. Если бы не маска, Катя несомненно задохнулась бы… или утонула. Ей казалось, что она находится в бочке с какой-то густой, вязкой жидкостью. Катя ощущала движение ксена как пульсирующие, почти перистальтические толчки, но окутывавший её кокон ослабил их и предохранял от повреждений.
«Я на борту боевой машины ксенофобов», – подумала она… и испугалась той истеричности, которая эту мысль сопровождала. – «Оно… взяло меня покататься»…
Куда?
Хотя Катя и потеряла всякую ориентацию, когда её проглотили, но по тому, как стучала в висках кровь, по давящему ощущению на лице, она заключила, что путешествует вниз головой. Подстёгиваемая отчаянием, пленница попыталась собрать воедино ту скудную информацию, которую добыл её охваченный паникой мозг. Да… определённо вверх ногами… и движется в общем направлении вниз. Немного похоже на спуск по узкой и тёмной трубе, когда скользишь головой вперед. В её сознании возникла картина – она летит по мусоропроводу, вся в грязи, отбросах и…
Воображение сыграло с ней злую шутку. Снова подкатила тошнота, а за страхом и дезориентацией уже слышалось невнятное бормотание клаустрофобии.
Катя попыталась сконцентрироваться на том, что знала. Пожалуй, это единственный способ удержаться от сползания к сумасшествию.
Итак, она движется вниз, а значит «кобра», проглотив её, понеслась к туннелю. Интересно, что делают Вик и Георг? Тело ксенофоба, хотя и окутывало её, но не причиняло боли, по крайней мере, пока. У неё создалось впечатление, что ксен делает это сознательно, ведь стоило ему чуть-чуть усилить давление – а что такое возможно, Катя не сомневалась – и она превратится в однородную массу крови, тканей и раздавленных костей.
Но ведь оно этого не сделало. Почему? Что это означает? То, что её куда-то везут.
Куда?
Очевидно, под землю. Назад… ксенофоб возвращается туда, откуда явился: в тёмные глубины планеты.
Как же мало мы о них знаем.
Что? Просмотри всю имеющуюся информацию, девочка! Найди ответ! Твоя жизнь зависит от того, найдешь ли ты ответ!
Чёрт, но как же звучит вопрос?
За время своего короткого контакта с Мировым Разумом на Алия B-V Дэв выяснил кое-что о жизненном цикле ксенофобов. Тот ксен – он называл себя Единым – представлял собой один разум, охватывающий несколько миллиардов ксенов-«клеток», заполняющих огромные пустоты под поверхностью всей планеты. Это была так называемая «созерцательная» стадия развития, когда Единый не имел возможности распространяться дальше и оседал в данном мире на всю жизнь, продолжительность которой могла измеряться геологическими эпохами, абсорбируя тепло планетного ядра и… размышляя, размышляя о том, о чём мог размышлять подобный разум.
Ксенофобы на Эриду, как и на других колонизированных людьми планетах, ещё не достигли этой стадии. Они находились на другой, «восприимчивой» ступени, а значит были активны, распространялись, захватывали новые территории, прокладывали туннели в земной коре, выходили на поверхность. Каждая отдельная группа – а их могло быть несколько сотен и даже тысяч – образовывала отдельный организм, состоящий из миллионов и миллиардов клеток размером с голову человека. До нынешнего времени не было полной уверенности в том, что ксен «восприимчивой» стадии разумен. Предполагалось, что мышление появляется только после того, как Единый выпускает на волю магнитных ветров свои семена-почки. Ветры же эти, по представлениям ксенофобов, несут их через «Великое Ничто», находящееся в центре Вселенной, состоящей из скалы. И лишь после такого «оплодотворения» ксенофобы успокаиваются, становятся миролюбивыми, неагрессивными, т.е. переходят во вторую, разумную стадию.