Восставшая Луна
Шрифт:
К этому времени по всем характеристикам — по тембру и чёткости — голос Майка был вполне человеческим. И он был достаточно легко узнаваем. Его голос был баритоном с североамериканским акцептом, в котором присутствовали намёки на австралийское произношение. Когда он выступал в качестве Мишель, он (или она?) говорил высоким сопрано с французским прононсом. Майк развивался и как личность. Когда я впервые представил его Вайо и профу, его манера говорить напоминала речь педантичного ребёнка. За несколько недель произошло столь стремительное развитие, что теперь, говоря с ним, я мысленно представлял себе человека моего возраста.
Тщательно обговорив все детали в отеле «Свалка», мы дружно принялись складывать вместе всё, из чего в совокупности складывалась личность Адама Селена. Сколько ему лет? Как он выглядит? Женат ли он? Где он живёт? Где работает? Чем интересуется?
Мы решили, что Адаму около сорока лет, что он здоровый, энергичный и хорошо образованный человек, который интересуется искусством и наукой и очень хорошо знает историю. Он хорошо играет в шахматы, но на игру у него остаётся не много времени. Его брак относится к самому распространённому типу — «тройка», в которой он является старшим мужем. В его семье четверо детей. Насколько нам известно, его жена и младший муж политикой не занимаются.
Он обладает грубоватой красотой, у него вьющиеся волосы серо-стального цвета. Происхождения он смешанного: с одной стороны он принадлежит ко второму поколению селенитов, а с другой — к третьему.
По стандартам Луны он состоятелен, его деловые интересы распространяются не только на Луна-Сити, но и на Новолен и Конгвилль. У него несколько офисов в Луна-Сити — главный офис, в котором работает дюжина сотрудников, и личный, в котором, кроме него самого, работает только его заместитель-мужчина и секретарша.
Вайо поинтересовалась, есть ли у него связь с его секретаршей. Я велел ей поумерить любопытство, поскольку дело это сугубо личное. Вайо с возмущением возразила, что она вовсе не проявляла праздного любопытства — разве мы не пытаемся создать действительно всесторонний образ?
Мы решили, что его личный офис располагается в южной части Старого Купола, на третьем уровне, в самом центре финансового района. Если вы знаете Луна-Сити, то вы легко вспомните, что в Старом Куполе у некоторых офисов имеются окна, поскольку они располагаются выше перекрытия Купола. Мне это было нужно для некоторых звуковых эффектов.
Мы начертили план этого яруса и решили, что офис располагается между «Этна-Луна» и офисом «Гринберга и компании». Я использовал карманный магнитофон, чтобы записать фоновые шумы этого места, а Майк добавил к этой записи то, что ему удалось добыть путём прослушивания расположенных там телефонов.
После этого, когда вы звонили Адаму Селену, фон уже не был мёртвым. Если на звонок отвечала его секретарша Урсула, то вы слышали: «Ассоциация Селена. Луна будет свободной!», а затем она могла сказать вам: «Вы не могли бы подождать? Господин Селен говорит сейчас по другому телефону», после чего до вас доносился звук спускаемой в туалете воды и вы понимали, что она прибегла к невинной маленькой лжи. Мог ответить и сам Адам Селен: «Адам Селен слушает. Свободу Луне. Подождите одну секундочку, я сейчас отключу видео». Трубку мог взять и заместитель, тогда вы слышали: «Говорит Альберт Джинуолла, личный помощник Адама Селена. Свободу Луне! Если ваш звонок связан с партийным делом, — я догадался об этом, поскольку вы вместо имени назвали партийную кличку, — не волнуйтесь, я занимаюсь и такими вопросами».
Последний вариант ответа был ловушкой, поскольку каждый из товарищей получал инструкцию говорить только с Адамом Селеном. Не предпринималось никаких попыток применить к подобным нарушителям меры партийной дисциплины, вместо этого руководителей их ячеек ставили в известность о том, что такому товарищу не стоит доверять чего-нибудь действительно жизненно важного.
Это вызвало отклики. Лозунги «Свободу Луне!» и «Луна будет свободной!» получили распространение сначала среди молодёжи, а затем и среди солидных граждан. В первый раз, когда я услышал такую фразу в одном из своих деловых разговоров по телефону, я чуть не поперхнулся. Затем позвонил Майку и спросил у него, был ли человек, с которым я разговаривал, членом Партии. Оказалось, нет. Поэтому я велел Майку просмотреть всю «древовидную структуру» Партии с целью подыскать кого-нибудь, кто мог бы его завербовать.
Самый большой интерес представляли отклики, которые появились в файле «Зебра». «Адам Селен» начал фигурировать в файлах у шефа Охранки меньше лунного месяца спустя после того, как мы его сотворили. Там же находилось и примечание, что это псевдоним лидера нового подполья.
Собирая сведения об Адаме Селене, шпики Альвареса проделали ту ещё работёнку. В течение нескольких месяцев в его досье, содержащемся в файле «Зебра», скопилась следующая информация: мужчина возрастом от тридцати четырёх до сорока пяти лет, офис расположен в южной части Старого Купола. Там он находится обычно с девяти ноль-ноль до восемнадцати ноль-ноль по Гринвичу все дни за исключением субботы, в остальные часы его звонки переадресовываются на другой телефон. Живёт где-то в пределах городской области атмосферного давления, поскольку время его поездки в офис никогда не превышает семнадцати минут. В доме есть дети. В число его занятий входят брокерские операции на бирже, у него есть интересы в области сельского хозяйства. Посещает театры, концерты и тому подобные мероприятия. Возможно, является членом Шахматного клуба Луна-Сити. Во время обеденного перерыва играет в пелоту и занимается каким-то видом тяжёлой атлетики, по всей вероятности в «Луна-Сити Атлетик». Обладает великолепной памятью и математическими способностями. Представляет собой тип руководителя, способного быстро принимать решения.
Один из шпиков был абсолютно убеждён, что разговаривал с Адамом в антракте между двумя действиями постановки «Гамлета», осуществлённой труппой актёров-любителей «Сивик Плейерс». Альварес получил описание его внешности, оно слово в слово повторяло выдуманный нами портрет, единственное отличие — не было упоминания о вьющихся волосах.
Но вещью, которая доводила Альвареса до бешенства, было то, что ему множество раз сообщали телефонный номер Адама, и каждый раз оказывалось, что номер неправильный. (Мы больше не использовали пустые номера; они просто-напросто уже закончились, и теперь Майк пользовался теми, которые в данный момент оказывались бесхозными. Всякий раз, когда один из них давали новым абонентам телефонной системы, Майк переключался на другой номер.) Альварес попытался отследить «Ассоциацию Селена», взяв за исходную точку предположение, что в известных ему номерах одна из десяти букв была неправильной.
Нам стало об этом известно, поскольку Майк постоянно прослушивал телефон в его офисе и слышал этот приказ. Эту информацию Майк использовал для того, чтобы сыграть очередную «шутку Майка»: подчинённый Альвареса, который звонил по телефону, перебирая номера с изменением одной буквы, неизменно попадал на частный номер резиденции Надсмотрщика. Надсмотрщик вызвал Альвареса и намылил ему шею.
У меня не хватило духа отругать Майка за эту выходку, но я предупредил его, что подобные развлечения могут подсказать какому-нибудь достаточно сообразительному человеку, что кто-то играется с компьютером. На это Майк ответил, что среди них нет сообразительных.
Главным же результатом всех усилий Альвареса было то, что каждый раз, когда он получал номер Адама, мы раскрывали очередного шпика — нового шпика, поскольку тем, которых мы вычислили ещё раньше, мы телефонных номеров не давали. Вместо этого, завербовав их по новой, мы создали из них структуру, в которой они могли от души гоняться за собственным хвостом, донося друг на друга. Я думаю, Альварес был крайне разочарован теми агентами, которых ему удалось набрать; двое из них просто исчезли, и нашей организации, в которой к тому моменту уже насчитывалось свыше шести тысяч членов, так никогда и не удалось отыскать их. Я полагаю, что их или ликвидировали, или они умерли во время допросов.