Восставшая Луна
Шрифт:
Слова профа достигли слуха более трёх миллионов человек; видео донесло их до тех, кто не смог присоединиться к толпе, собравшейся в Старом Куполе. Благодаря кабельному видео и ретрансляционным передатчикам его слова пересекли пустынные моря Луны и были услышаны во всех поселениях. Проф ухватился за выпавший ему шанс рассказать о рабском будущем, уготованном нам планами Администрации. Он размахивал копией «окончательного плана».
— Вот! — кричал он. — Вот они, ваши оковы! Вот они, железные шары, которые они хотят приковать к вашим ногам! Вы согласны носить их?
— НЕТ!
— А они говорят, что вы обязаны их носить. Они говорят, что используют водородную бомбу. …А затем те, кто останется в живых, сдадутся им на милость и наденут на себя эти цепи. Вы сделаете это?
— НЕТ! НИКОГДА!
— Мы никогда не сделаем этого, — согласился проф. — Они угрожают прислать войска… всё больше и больше войск, которые будут насиловать и убивать. Мы будем сражаться с ними!
— ДА!
— Мы будем сражаться с ними на поверхности Луны, мы будем сражаться в туннелях, в коридорах! И если нам придётся умереть, мы умрём свободными!
— Да, да! Так и передай им, так и передай им!
— И если мы умрём, то пусть на скрижалях истории будет записано: «То был самый великий час Луны! Дайте нам свободу или смерть!»
Кое-что из этого звучало весьма знакомо. Но в его изложении всё это казалось новым и свежим; я присоединил свой голос к рёву толпы. Слушайте, я же знал, что нам не одолеть Терру — в силу своей профессии я разбираюсь в технике и знаю, что водородной бомбе совершенно всё равно, храбрец вы или трус. Но я, как и все остальные, был готов. Если они хотят сражения, то пусть будет сражение.
Проф позволил толпе побушевать вволю, а затем запел Саймонову версию «Боевого Гимна Республики». На экране снова появился Адам, он подхватил мелодию песни, а мы постарались потихоньку ускользнуть, спустившись при помощи Слима и его стиляг с задней стороны платформы.
Но женщины не захотели отпустить нас, а наши ребята не стали лезть из кожи вон, чтобы остановить дам; в результате женщины прорвались.
Было уже десять часов вечера, когда нам четверым — Вайо, профу, Стью и мне самому — удалось закрыться в номере отеля «Свалка», где к нам при помощи видео присоединился Адам-Майк. К этому времени я, да и все остальные тоже, успели сильно оголодать, поэтому я заказал обед, а проф настоял на том, чтобы мы сначала поели, а уж затем приступили бы к рассмотрению наших планов.
Затем мы перешли к делу. Адам начал с того, что попросил меня зачитать вслух копию «окончательного плана», для того чтобы с ней могли ознакомиться он сам и товарищ Вайоминг.
— Но прежде, чем мы приступим ко всему остальному, товарищ Мануэль, не могли бы вы на высокой скорости переслать по телефону в мой офис записи, сделанные вами на Земной стороне? Если они, конечно, у вас с собой. Их перепишут, чтобы изучить. До сих пор в моём распоряжении имелись только закодированные сводки, которые присылал товарищ Стюарт.
Именно так я и поступил, зная, что Майк сразу же изучит их содержание, а всё сказанное им было не более чем частью мифа под названием «Адам Селен». Я решил поговорить с профом насчёт того, чтобы ознакомить Стью с данным фактом. Если Стью предстояло занять место в исполнительной ячейке, то дальнейшее притворство могло выйти нам боком.
Благодаря использованию сверхвысокой скорости пересылка Майку записей заняла пять минут, ещё тридцать ушло на чтение вслух. Когда с этим было покончено, Адам сказал:
— Профессор, церемония встречи прошла удачнее, чем я рассчитывал, и всё благодаря вашей речи. Я думаю, что нам стоит безотлагательно протолкнуть через Конгресс законопроект об эмбарго. Я могу уже сегодня ночью разослать сообщения о том, что сессия состоится завтра в полдень. Что вы на это скажете?
— Послушайте, — сказал я, — эти болтуны будут рассматривать его не одну неделю. Если уж вам действительно необходимо передать его им на рассмотрение — а я такой необходимости не вижу, — давайте поступим так же, как с Декларацией: начнём попозже, затянем заседание за полночь, а затем используем своих людей.
— Извини, Мануэль, — сказал Адам, — моё внимание было настолько приковано к событиям на Земной стороне, что я не поставил вас в известность о том, что происходит здесь. Там теперь совсем не те люди, что раньше. Товарищ Вайоминг?
— Мани, дорогой, это теперь выборный Конгресс. Этот законопроект должен быть принят Конгрессом, потому что Конгресс — это то правительство, которое мы имеем.
— Значит, — сказал я медленно, — вы провели выборы и отдали всё им в руки? Всё отдали? Тогда чем же мы сейчас тут занимаемся?
Я взглянул на профа, ожидая, что он взорвётся. Я не разделял его позиции по вопросу о правительствах, но не видел никакого смысла в том, чтобы менять одно сборище болтунов на другое. Первая группа, по крайней мере, не отличалась постоянством состава, и в случае чего его можно было перетасовать, а эти новые наверняка зубами вцепятся в свои кресла.
Проф был абсолютно спокоен. Он сложил руки так, что кончики пальцев соприкасались друг с другом, и выглядел расслабленным.
— Мануэль, я не думаю, что ситуация настолько плоха, как тебе представляется. К мифологии, господствующей в сознании масс, необходимо приспосабливаться, это справедливо для любого исторического периода. Короли в своё время рассматривались как помазанники Божьи, так что проблема была проследить за тем, чтобы Бог помазал правильного кандидата. В наше время господствует миф о воле народа… но проблема изменилась только внешне. У нас с товарищем Адамом была весьма продолжительная дискуссия о том, как можно направить эту волю в нужное нам русло. Осмелюсь предположить, что решение, к которому мы пришли, вполне приемлемо.
— Ну… хорошо. Но почему нам ничего не сказали? Стью, ты знал об этом.
— Нет, Мани. Не было никаких причин ставить меня в известность. — Он пожал плечами. — Я ведь монархист, и меня всё это нисколько не заинтересовало бы. Но я согласен с профом: в наши дни выборы — это необходимый ритуал.
— Мануэль, — сказал проф, — не было никакой надобности сообщать нам об этом до нашего возвращения. Мы были заняты другим делом, и его нужно было закончить. Во время нашего отсутствия всеми делами занимались товарищ Адам и дражайшая товарищ Вайоминг… Так что давай выясним, что именно они сделали, а потом уж будем судить о результатах.