Восточная война
Шрифт:
– Скажите какое лукавство! – Покачал головой Артур. – Но зачем этому хитрому византийцу такие корабли?
– Штурм проливов. Все указывает на это.
– Но они вытянуты и слабо бронированные.
– Вытянуты – это, прежде всего, возможность пройти по внутренним водным путям. А их бронирование нам достоверно не известно.
– Штурмовые корабли… Все адмиралы согласны?
– В целом да. Это во многом объясняет все странности русских. Они готовились к одной войне с одним противником на одном театре боевых действий, а оказались втянуты в другую, на другом конце планеты.
– Эти оценки греют мне душу, но адмирал
– Адмирал Того и его обезьяны всего лишь туземцы. Сложно от них ожидать большего. Но мы, как вы знаете, уже послали в Японию «добровольцев». И есть все шансы на то, что наши дикие друзья разобьют 2-ую Тихоокеанскую эскадру при ее попытке прорваться в Порт-Артур на соединение с имеющимися там силами. Она уже достигла Новой Каледонии и приводит себя там в порядок. Русские чистят перышки перед тем, как утонуть.
– Дай-та бог… дай-та бог… - покивал Артур Бальфур. – Японцы в курсе ее местонахождения?
– Разумеется…
В тоже самое время в Порте Лисий
Петр Кузьмин медленно вылез из пролетки и зашел в кафе. То самое, уже до боли знакомое кафе. На своем излюбленном месте сидела Изабелла, грустно рассматривая муху, ползающую по стеклу. Он подошел и молча и, не говоря ни слова, сел напротив нее.
– И что будем делать дальше? – Спросил Петр после довольно долгого молчания. Изабелла кинула на него быстрый взгляд и вновь отвернулась, демонстративно уставившись на муху, словно она была намного важнее. – Я жив, ты жива. Не такой уж и плохой исход. Ты недовольна? Да чего я спрашиваю… - грустно хмыкнул он. – Конечно, недовольна. Выходить за меня замуж вряд ли является твоей мечтой. Что ты молчишь?
– Я ничего не хочу говорить.
– Но ты пришла. Хотя, конечно, это ничего не значит. Ты ведь заложник обстоятельств. Слушай, а почему ты просто не застрелишься? Я ведь правильно понял намек полковника? Он угрожал тебя сгноить на исправительных работах?
– Пойти на казнь с гордо поднятой головой и совершить самоубийство – две большие разницы, - тихо произнесла она. – Ты же знаешь, я для такого поступка слишком верю в бога…
– Смотрю я на тебя и диву даюсь. Ты и верующая? Ну что за вздор? Спать со мной до брака вера тебе не мешала. И убивать. Ну ладно, не убивать, а пытаться убить. А тут – нельзя. Очень смешно.
– Ты говоришь о том, в чем совсем не разбираешься, - покачала она головой.
– Допустим. Но, насколько я знаю, при попытке бегства охрана на исправительных работах в праве применять оружие и стрелять на поражение. Попробуй сбежать.
– И что это меняет? Это просто форма самоубийства. Да и, не уверена я, что меня убивать будут. Быстро я не бегаю. Не умею. Так что меня, скорее всего, просто догонят и изобьют так душевно, что... – она махнула рукой.
– Если хочешь, я тебя могу убить. – После новой, очень долгой паузы произнес Петр.
Изабелла вздрогнула, медленно повернулась и взглянула Кузьмину прямо в глаза с немалым удивлением.
– А мне казалось, что ты рад тому как все повернулось.
– Ты думаешь я рад прожить всю жизнь с женщиной, которая меня ненавидит? Я хоть и из крестьян, но у меня тоже гордость ей. Мы оба совершили глупость и теперь за нее расплачиваемся. Вряд ли ЭТО можно назвать счастьем. Если
– Ну… спасибо за откровенность, - ошарашенно произнесла Изабелла.
– А что тебе мешает сбежать? Вряд ли китайцы будут против тебя подбросить.
– Смеешься? – Горько усмехнулась Изабелла. – Как только я сбегу они обеспечат «утечку» и сообщат японцам, то, что пожелают нужным. Даже если я смогу избежать японского внимания, то столкнусь с английской разведкой, которая стоит за Японией. Поверь, пытка пожизненными исправительными работами ничто по сравнению с тем, что мне устроят японцы. Сначала побегаю по всему миру, шарахаясь от каждой тени и шороха, а потом попаду к ним…
– Ясно… - тихо произнес Петр.
– Тогда мне остается только надеяться на то, что ты сдохнешь раньше, чем меня заставят на тебе жениться. Что смотришь? Я пообещал взять тебя в жены, но не оговорил сроки. И я буду тянуть до последнего, надеясь, что тебя в темном переулке прирежут или ты упадешь с лестницы и сломаешь шею. Ну или я погибну. Война ведь, всякое может быть.
– Зачем ты так? – Подавленно спросила Изабелла.
– А ты не понимаешь? Как я тебя родителям покажу? Ты ведь меня ненавидишь и презираешь. Тебе не важно, какой я человек и сделал ли я тебе что плохое или нет. Тебе достаточно для ненависти того, что я русский. Мама все это сразу поймет, что причинит ей боль. А я не хочу причинять ей боль. Понимаешь? Не хочу. Я люблю своих родителей. А ты никого не любишь. Живешь одной ненавистью. Да чего и говорить? Ты ведь даже не человек. Так. Ты дрянь. Красивая, не спорю. Воспитанная. Образованная. Изящная. Но дрянь… и мое проклятье… Так что, нам обоим будет легче, если ты сдохнешь… или я…
Подошел официант. Петр заказал себе чашечку венского кофе. Изабелла же, промолчав, вновь отвернулась к окну, сосредоточившись на мухе. А по ее щекам медленно ползли слезы.
[1] Базальтовая фибра добавлялась в бетон, что приводило к дисперсному армированию. Это приводило к росту ударной прочности до 500%, образованию трещин до 250%, морозостойкости до 250%, растяжению на изгиб до 300%, раскалыванию до 200% и прочих характеристик в той же значимой степени. Император вспомнил про этот удивительный способ резко поднять качества бетона. Попробовал. Получилось. И он начал наращивать производство базальтовой фибры, технология которой была даже проще, чем при изготовлении стекловолокна, технология промышленного производства которого появилась еще в 1890-х годах. К 1904 году один завод работал, полностью загруженный, и еще пять строились.
[2] Эсминцы типа «Сокол» в 1892 году начали строить сразу другими (заметно крупнее и сильнее), завершив к тому времени «покупку с потрохами» Чарльза Парсонса с его патентами и наработками.
[3] Фрегаты типа «Аврора» получились этаким вариантом японских тяжелых крейсеров типа «Тонэ». Скорости меньше, вспомогательное вооружение немного другое, торпед нет, зато обитаемость кардинально лучше.
[4] В данном случае отражается точка зрения, господствующая в те годы. Она появилась в начале 1890-х и изменилась только по итогам генеральных сражений Русско-Японской войны. Идея all-big-gun стала актуальной только к октябрю-ноябрю 1904 года, когда после анализа результатов сражения в Желтом море, окончательно же утвердилось только после Цусимского сражения во второй половине 1905 года.