Восточная война
Шрифт:
Конные разведчики непрерывно докладывали Ардатову о передвижении главных сил врага. Они наблюдали за противником издалека. Когда стало ясно, что враг выбрал южное направление, и будет двигаться по горным дорогам, Ардатов отправился к Корнилову с предложением атаковать врага, выгодно используя выпавший шанс.
К удивлению графа, адмирал вежливо выслушал его предложение, поблагодарил за ценные сведения и : отказал.
– Вы в праве обижаться на меня ваше превосходительство, но дать вам солдат для проведения боевой операции с сомнительным результатом никак не могу.
– Но ведь таким образом мы сможем не только выиграть
– Ничем не могу помочь. У меня они тоже все на счету и других нет - отрезал Корнилов.
– Жаль. Очень жаль, Владимир Алексеевич, что мы так и не нашли общего языка - разочарованно произнес Ардатов.
– Мне тоже очень, Михаил Павлович, но никак не могу - сдержано произнес Корнилов, ожидая продолжения неприятного для себя разговора, Ардатов не стал давить на адмирала.
– Всего доброго!
– устало произнес Ардатов, медленно направляясь к выходу из кабинета Корнилова.
– Всего доброго - растеряно ответил моряк, не ожидавший, что царский посланник так просто отступится от своего предложения.
Возможно, Ардатов и поступил бы точно так, как и ожидал от него Корнилов, продолжая оказывать давление, ссылаясь на своё положение и упирая на близость к императору. Это делал бы любой другой на его месте царский посланник. Однако, получив отказ от моряка и увидев его праведные глаза, Ардатов вдруг осознал, что в глубине души уже был готов получить подобный ответ.
Как и светлейший князь,сам ранее бывший командующим Черноморского флота, был против проведения атаки брандерами, так и Корнилов, отрицательно относился к нападению на пехоту союзников из засады, считая невозможным принесения нового в устоявшиеся каноны ведения войны.
Осознав этот досадный антагонизм судьбы, Ардатов решил действовать на свой страх и риск, ограничившись только силами казачьей сотни, которую Меньшиков выделил ему для охраны собственной персоны. И вновь, как и в реализации своих морских идей, граф сознательно сделал ставку исключительно на добровольцев.
К огромной радости Михаила Павловича ни один из казаков не отказался от участия в деле, после того как он громко и во всеуслышание объявил донцам о своих намерениях. Все они, как один, шагнули вперед, не задержавшись ни на секунду для раздумья.
Не желая вновь обращаться к Корнилову с уже отвергнутой им просьбой, в противодействие врагу Ардатов решил ограничиться имевшимися в его распоряжении остатками от пороховых запасов, оставшихся в его распоряжении после атаки брандеров. Как только взрывчатка была погружена на лошадей, граф немедленно покинул Севастополь, выехав в сторону Макензеевых гор.
Хотя солнце и щедро припекало своими осенними лучами людей, залегших на горных камнях, казаки конвоя все же заботливо подстелили Ардатову теплую лошадиную попону, не понаслышке зная коварство этих холодных камней. Вот уже несколько часов как граф вместе с несколькими добровольцами находились в засаде среди крымских гор, терпеливо выслеживая свою долгожданную добычу.
Внизу по каменистой дороге вереницей ползли солдаты неприятеля, держа курс на Балаклаву оставляя в стороне от себя севастопольские укрепления. Держа в руках большой бинокль, привезенный ему в подарок из Пруссии, Ардатов внимательно разглядывал вражеское войско. Благодаря чудесам оптики
Уверенные в своей безопасности французы и англичане шли по горной дороге без особой предосторожности, удовлетворившись высылкой одного авангарда, полностью проигнорировав выставление бокового охранения. Убедившись в отсутствии русского заслона на пути следования основных сил, разведчики дали добро на движение, и вскоре вся разноцветная масса союзнического войска поползла мимо затаившегося Ардатова.
Граф отчетливо видел в окуляр бинокля устало бредущих французских солдат с заброшенными за спину ружьями, обливающихся потом англичан, толкающих постоянно застревающие пушки и зарядные ящики, а так же одиноких всадников, медленно двигающихся среди разноцветной пехотной массы. С помощью умело заложенной в скалах мины можно было в любой момент уничтожить идущих внизу вражеских солдат, обрушив на них смертоносную лавину. Никак не менее роты вражеских солдат попадет под каменный поток, навсегда оставшись под грудой щебня и скальных обломков. Казаки, хорошо знающие эти места выбрали самое удачное место для подрыва и, затаившись в тени скал, терпеливо ждали сигнала от Ардатова, который основательно выискивал среди вражеских солдат свою главную цель.
В какой-то момент граф был готов отдать приказ, на подрыв мины, завидев батарею полевых пушек, однако, воздержался, решив, что большой роли подобная потеря в планах врага не сыграет. Михаил Павлович терпеливо ждал появление какого-нибудь штаба, уничтожение которого внесет серьезную дезорганизацию в рядах противника.
Так мимо места засады проходили и проходили вражеские пехотинцы, всадники и пушкари, а огромная груда камней все молчала. Солнце сильно припекало спины сидевших в засаде охотников. Ардатов уже дважды пил воду из обтянутой войлоком фляжки, но упорно ждал своего часа и, наконец, дождался.
Вот в стеклах его бинокля вначале мелькнуло несколько всадников, одетых в цвета французского триколора, а затем появилось несколько повозок. По сидевшим на козлах рядом с кучерами офицерам, граф сразу определил, важность этих повозок. В них никак не могли перевозить провиант, запас пороха и пуль или канцелярию. Ардатов моментально почуял присутствие большого начальства, только оно может себе ехать с относительным комфортом в подобных условиях.
– Только девок не хватает - подумал про себя граф и сейчас же уловил на заднем плане обзора маленькую повозку, явно принадлежавшую женщинам.
– Вот теперь порядок, а то, как же без баб генералам воевать - чуть слышно проговорил граф, но чуткое ухо лежавшего рядом с ним казака уловило его слова, и по бородатому лицу прошла чуть заметная улыбка.
Понаблюдав ещё несколько минут за медленно приближающимся обозным отрядом, Ардатов не отрываясь от окуляров бинокля, обратился к казаку.
– Сигналь, Дорофеич, пусть палят шнур и накрывают этот обоз.
Слева что-то чуть зашуршало, и вот уже солнечный зайчик проворно заплясал на каменных валунах, возле которых притаились главные запальщики. Стремясь сэкономить время на отдаче приказов и их исполнение, Ардатов остановился на сигнальных зеркалах, с которыми имел определенный опыт в прошлую турецкую войну. И опыт, и погода не подвели царского посланца и вскоре Дорофеич, которому Ардатов вручил свою походную подзорную трубу, радостно доложил: - Пошло!