Восточный фронт
Шрифт:
Мы уже видели русские танки, огромные и страшные, ползущие по улице, и таких же страшных, рослых русских солдат. А где офицер, что взялся нами командовать? Его не было видно. Наверное, он пошел в штаб за распоряжениями - ведь не может струсить тот, кто выбрал путь бусидо, надев военный мундир? Тогда ученик старшего класса (забыла уже его имя, но он тогда очень мне нравился) выступил вперед, и хотел уже приказать, нам бежать в последнюю атаку, нас всех перебьют, но лучше ужасный конец сразу, чем его ожидание. Но тут из дома, шагах в двухстах, раздались несколько выстрелов, в ответ русский танк повернул башню, выпустил струю огня, и дом вспыхнул весь, как спичечная коробка. И наш несостоявшийся командир попятился назад - нас даже не расстреляют, а сожгут заживо, мы ничего не сможем сделать, не добежим!
Я закрыла глаза. Но слышала, как лязгают гусеницы и ревут моторы. Вдруг танки остановились в полусотне шагов, и вперед вышел русский офицер, такой громадный и страшный, вдвое выше любого из нас. Он что-то выкрикнул свирепо, и махнул рукой, прогоняя нас всех с дороги. И мы поняли, что победители дарят нам жизнь.
Я забежала в какой-то переулок рядом, прижалась к забору и ждала, пока стихнет стрельба. А после снова побрела на ту площадь, потому что мне некуда было в этом городе идти. Таких как я оказалось еще десятка три. Там был уже русский штаб, стояли их машины, бегали их солдаты. А наши пики так и лежали, лишь сдвинутые в кучу к стене. Мы стояли и ждали - если русские победили, и наша жизнь была в их руках, то значит, они за нее и отвечают, как за свою собственность? К нам подошел русский офицер, и на нашем языке спросил, кто мы и что нам надо. Услышав ответ, ушел, но скоро вернулся и сказал, чтобы мы шли с ним в комендатуру, там нас накормят и запишут наши имена и откуда мы, чтобы после отправить по домам. Ну а после, как кончится война, поедете в Японию. А это уже земля России, и здесь могут жить лишь ее граждане.
Лазарев Михаил Петрович. Размышления о Курильском десанте. Позже, в сильно доработанном виде, войдут в книгу "Тихоокеанский шторм".
Курильский десант. Для кого-то, "еще одна победа советского оружия в этой войне". А для меня - первый экзамен, как командующего. А не командира единственной, пусть и атомной, подлодки, провалившейся на семьдесят лет назад, и оказавшейся против гитлеровского флота в таком же соотношении, как линкор "Миссури" против цусимской эскадры Того. Теперь мне предстояло показать, чего стою я сам, без своего "Воронежа".
Традиционно Курильская десантная операция 1945 года находится "в тени" Сахалинской операции. Это объясняется рядом причин - и внешним блеском последней, в ходе которой, на первый взгляд, легко и непринужденно, был освобожден Южный Сахалин, и тем, что Сахалинская операция стала прологом грандиозных сражений, в результате которых навсегда была изменена военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке. На этом фоне значительно более тяжелая, "вязкая" Курильская операция, продолжавшаяся больше времени и стоившая нам намного большей крови, как выражается нынче молодое поколение, "не смотрится".
На самом же деле, и Сахалинская операция не была легкой прогулкой, и Курильская отнюдь не была плохо спланированной. Слишком разные были условия - если на Южном Сахалине единственная кадровая японская пехотная дивизия (ополчение играло вспомогательную роль) была рассредоточена по четырем ключевым пунктам (Котонский УР, Тоехара, Отомари, Маока) и более чем двадцати мелким гарнизонам, и мы могли еще до войны сосредоточить превосходящие силы в удобных для наступления точках и использовать преимущество в огневой мощи, численности, маневре на суше, море и в воздухе, то на Курилах все обстояло иначе - на небольших островах-крепостях сидели в долговременных укреплениях две кадровых дивизии, отдельные бригада и полк, с многочисленными частями усиления. Плотности японских войск в обороне были на порядок выше, чем на Южном Сахалине - причем, и по личному составу, и по огневым средствам; их устойчивость к нашему огневому воздействию была больше, за счет использования строившихся десятилетиями укрепленных районов. Мы же не могли использовать численное превосходство - на небольших по площади островах с очень сложным рельефом попросту негде было высадить и развернуть превосходящие силы. Поэтому нам приходилось наступать меньшими числом, чем сидевшие в обороне японцы. Победы нам приносили высочайшее воинское мастерство советских воинов, их мужество, на грани героизма, а, зачастую, и за этой гранью, превосходство в огневой мощи и общем уровне развития техники.
Стратегическим содержанием Курильской десантной операции было восстановление связности между Приморьем, Сахалином и Камчаткой, нарушенной глупостью на грани предательства царских правительств - и, превращение Курил в стратегический барьер, прикрывающий Советский Дальний Восток от возможной агрессии США. Да, уже тогда, в победных 1944-1945 годах просматривались очень нехорошие признаки поворота политики США - от союза с нами к нынешней 'холодной войне', с постоянными рецидивами горячей войны.
Как и в иной истории, начинать мы планировали с островов Шумшу, Парамушир, Онекотан. Наиболее укреплённым был Шумшу, самый северный остров гряды, отделённый от Камчатского полуострова (мыс Лопатка) Первым Курильским проливом шириной около 11 км, от острова Парамушир -- Вторым Курильским проливом, шириной около 2 км. Японцы успели превратить остров в настоящий укрепрайон с гарнизоном в 8,5 тыс. человек, при более 100 орудиях, и 60 танках - включающим 73-ю пехотную бригаду 91-й пехотной дивизии, 31-й полк ПВО, крепостной артиллерийский полк, 11-й танковый полк (без одной роты), гарнизон военно-морской базы Катаока, тыловые части. Глубина инженерных сооружений противодесантной обороны составляла до 3-4 км - рвы, более трёх сотен бетонных артиллерийских дотов, дзотов и закрытых пулемётных точек. Склады, госпитали, электростанции, телефонные узлы, казармы и штаб были спрятаны в бункерах на глубине до 50-70 метров под землей. Японская дивизионная артиллерия была установлена в артиллерийских дотах. Основой японской береговой обороны был крепостной артполк - 12 современных, мощных и дальнобойных, 150-мм осадных орудий 'Тип 96', установленные на командных высотах в северной части Парамушира, держали под обстрелом почти всю территорию обоих островов - причем четыре пушки были стационарными, во вращающихся броневых полубашнях, остальные же стояли поворотных кругах в бетонных капонирах. Зенитный полк включал три артиллерийских дивизиона по 12 75-мм орудий в каждом (могли пробить бортовую броню Т-54 метров с 400-500), и дивизион зенитных автоматов - 12 20-мм орудий; два дивизиона находились на Шумшу, два (включая дивизион МЗА) прикрывали тяжелые батареи на Парамушире. Все военные объекты были хорошо замаскированы, имелось значительное количество ложных целей. Сооружения представляли собой единую оборонительную систему. Кроме того, поддержку войскам на Шумшу мог оказать 13-тыс. гарнизон с сильно укреплённого острова Парамушир, всего же японцы имели на Курильских островах до 80 тыс. человек при более 200 орудиях.
Зато с мобильным резервом у самураев было плохо. Из всех островов Курильской гряды, Шумшу был единственным, где местность дозволяла использовать танки, и лежал ближе всех к советской территории, а потому именно здесь находился 11-й танковый полк, имея в составе 20 танков Шинхото Чи-ха (примерно равен немецкой "тройке" с 50мм пушкой), 19 - Чи-Ха (сопоставим с ранней фрицевской "четверкой") и, 25 легких Ха-Го (эти вообще, металлолом, их на Халхин-Голе наши Т-26 били). Еще были две роты флотских плавающих танков Ка-ми (тот же Ха-Го с прицепленными понтонами, конструкцию которых наши взяли за прототип для "барбоса") - для танкового боя ценности не представляли. Если только нам удастся высадить технику, что является далеко не простой задачей.
Авиабаза Катаока имела две полосы, бетонную в 1300м и, примыкающая к ней под углом в 45 градусов грунтовая полоса 1500 м. Был и еще один аэродром, меньшего размера, а также гидроаэродром. Аэродромы были рассчитаны на пребывание нескольких сотен самолётов, но фактически там находилось гораздо меньше - одной из причин был первомайские бои возле Петропавловска и у Сахалина, где японцы потеряли 70 истребителей, взлетевших именно с курильских баз, эти потери так и не были полностью возмещены. Но все же - с учетом перечисленного, наша операция, особенно если учесть необходимость не просто победы, но еще и быстрой, и с минимальными потерями (взятие островов, это лишь первый шаг, дальше нам на этой позиции атаку Императорского Флота отбивать надо), уж никак не была "легкой прогулкой конца войны"!
В иной реальности (родной для нас - но я ловлю себя на том, что все чаще называю ее "иной") десант на Курилы высаживали 18 августа 1945. Когда Микадо уже декларировал капитуляцию - остатки Квантунской Армии еще сопротивлялись, но ясно уже, что это была агония. А генерал Фусаки Цуцуми, командующий 91й японской дивизией, отвечающей за оборону Курил, писал, что его подчиненные ожидали сдачи - перед американцами! Хотя Курильские острова, еще по Ялтинскому соглашению, должны быть переданы СССР - но в Москве по-видимому, решили, что президент Трумэн (в "альтернативной" истории уже покойник) забудет это сделать. В то же время стало окончательно ясно, что японский флот перешел в разряд мнимых величин - и потому было решено, высадиться на Курилах раньше американцев. Сопротивления всерьез не ждали - наблюдая, как в Маньчжурии и гораздо более крупные японские гарнизоны складывали оружие перед чисто символичными "воздушными десантами" (которые были вовсе не парашютистами, а пехотой, перевозимой на "Дугласах" посадочным способом). Оттого, численность нашего десанта была меньше японских гарнизонов Шумшу и Парамушира. В принципе расчёт советского командования на капитуляцию японцев оправдался - но прежде пришлось сломить сопротивление гарнизона острова Шумшу. Что стоило нам большой крови - никогда нельзя недооценивать врага!