Восточный пакт
Шрифт:
— Желательно было бы, чтобы вы сами попросили меня это сделать, использовав как повод вчерашний мой грубый просчет.
Становится все интереснее. Может, никаких указаний «отойти в сторону» и не было, а фон Колер просто хочет дистанцироваться, спасая репутацию и даже, более грубо, прикрывая задницу? В преддверии, как он выразился, грядущих событий? Но даже если так, что мне остается сделать? Создать тлеющий неявный конфликт, отказавшись идти барону навстречу, или возможно сознательно подставиться, самостоятельно отодвинув от себя
— Вы не специально отошли в сторону вчера вечером?
— Нет. Это была моя ошибка, — поджал губы барон.
Ничего такая ошибка, привлекательная — вспомнил я крутые бедра сотрудницы гимназии. И ее пиджак, с трудом удерживающий в плену внушительную грудь, тоже вспомнил. Да, мне почти пятнадцать, так что я сейчас часто о таком вспоминаю в ущерб остальным вопросам.
— Я должен просить вас только покинуть поместье, или еще и снять с себя обязанности моего опекуна?
— Покинуть поместье, со статусом опекуна я сам все сделаю, не акцентируйте.
— Мне не привезут нового?
— За один день нет, конечно же. А завтра проблема уже разрешится сама собой, вы ведь объявили себя варлордом, так что формально опекун вам уже не будет нужен.
Черт, так много всего должно завтра решится.
— Хорошо, я все сделаю, — кивнул я. — Сейчас?
— Чуть позже. Я сам подойду к вам с провокационным разговором.
Я молчал, глядя на барона, а он не избегал моего взгляда, но закусил тонкую губу, явно переживая. Повисла тягучая пауза, которую нарушать я не был намерен — барон сам разговор начал, пусть сам и заканчивает.
— У нас еще осталось время, Алексей Петрович. Есть у вас какие-либо вопросы? Готов ответить максимально откровенно.
«Кто убил Кеннеди?» «Куда пропало золото Российской Империи?» «Что взорвалось в Большом взрыве?» — вопросил тут же внутренний голос. «Отставить» — тут же мысленно одернул я себя.
— Я могу доверять темному демону?
— В общем да, он поклялся служить последним днем. Но держать его при себе без обучения и получения ранга демонолога опасно.
— Он может мне навредить?
— Прямо нет. Но есть неявные опасности — к примеру, он может выполнить указание буквально.
— Ясно, — кивнул я. О чем речь, уловил сразу — вспомнив народный фольклор про золотую рыбку, боцмана и его дежурное восклицание «якорь мне в жопу!»
— В другое тело переселить я демона могу?
— Без освоения материала по основам демонологии я бы на вашем месте не стал этого делать.
— Вы мне помочь в этом сможете?
— Да.
— Буду иметь ввиду. Максимилиан Иванович, — вдруг мелькнула у меня мысль, — вы не боитесь, что все только что сказанное вами станет известно третьим лицам?
— Нет, — просто ответил фон Колер.
Наверное, уточняющий вопрос противоречил правилам хорошего тона, но я одним
— Даже если меня будут пытать?
— Учитывая ваш грядущий статус аристо безнаказанно изолировать и пытать вас смогут только в Тайной Канцелярии. От произвола жандармского ведомства или национального клана вас защитит императорская власть.
— Вот прямо так защитит? — уточнил я.
— От смерти не спасет, но растягивать вас на дыбе безнаказанно никто не сможет — учитывая статус, сразу же к вам будет предоставлен доступ адвокатам и наблюдателям от императорской службы.
— Вчера… — начал было я.
— Вчерашняя попытка жандармского ведомства вас изолировать стала возможной только потому, что возникли препоны у Моисея Яковлевича, который прибудет в Елисаветград уже сегодня, а меня искусственно… отвлекли.
Последнее слова далось фон Колеру с некоторым трудом.
— Максимилиан Иванович, вы не допускаете возможность, что я могу попасть в руки магов-ментатов?
— Менталистов, — поправил меня барон с таким выражением лица, словно я только что выругался грязно.
— Попасть в руки менталистов, — исправился я, видя что барон отвечать не торопится.
— Каждое проникновение в чужое сознание должно быть санкционировано государем-императором.
— Государь-император недавно отправил мне почтой вполне говорящий намек, показывая заинтересованность в моей судьбе и действиях. Может и дознавателя прислать.
— Ваше сознание недоступно для менталистов, — неожиданно огорошил меня фон Колер, явно уходя от темы интереса Императора. Что у него хорошо получилось.
— Были попытки?
— Да.
— Когда?
— Первый раз во время ивента в Волынском протекторате. Попытку проникнуть в ваше сознание совершили после того, как вы были усыплены по окончанию бала в Республиканском дворце. Эта тайная операция проводилась под прикрытием ФСБ, и узнали мы о ней совсем недавно лишь волею случая.
— Какого случая? — при мысли о том, что после потери сознания в номере отеля «Будапешт», где мы танцевали венский вальс с Зоряной, кто-то пытался копаться у меня в голове я почувствовал омерзительный холодок.
— Второй раз попытка проникнуть в ваше сознание проводилась в воскресенье ночью, когда вас через Кобрин переправляли из протектората сюда, в Елисаветград.
— Эта вторая попытка была санкционирована Императором?
— Да.
— Так как же узнали о первой? И о том, что она была неудачной?
— Каждый одаренный менталист, обладающий рангом выше четвертого и способный проникать в чужое сознание стоит на особом учете, находясь под контролем имперской надзорной службы. О неудачной первой попытке мы узнали по характерным повреждениям, полученных менталистом.