Восторг любви
Шрифт:
— Проходите в столовую. Блинчики с беконом я приготовлю и для вас, мисс Вестлейк?
— Конечно.
— Хорошо. Скорее уходите, — скомандовала Анна Мей, махнув рукой в сторону гостиной. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-либо находится на кухне.
С улыбкой Чей открыл перед Даной дверь и прошел за ней в столовую.
Не успели они сесть, как вошла Анна Мей с подносом, на котором уже стояли кофейник и две большие кружки. Она наполнила обе кружки, потом вернулась обратно на кухню.
Дана взяла свою кружку и сделала маленький глоток. Ей показалось, что это был самый замечательный кофе, который она когда-либо пробовала.
Она изучала Чея поверх своей кружки. Он выглядел очень усталым, но то, что она видела, было больше, чем обычное беспокойство. Какая-то тайна висит тяжелой ношей на этом мужчине, подумала она и осмотрелась. Как и весь дом, столовая была прекрасно обставлена. Стол, за которым они сидели, вероятно, стоил больше, чем весь ее дом вместе с мебелью. Вокруг стола стояло двенадцать стульев. На стене висела картина известного современного художника.
Дана думала о том, со всеми ли подчиненными Большого Джона так хорошо обращаются в этом доме и для всех ли готовит завтрак Анна Мей.
Иногда ей казалось, что Чей практически член этой семьи.
Она снова взглянула на него. Несколько дней она думала о том, кого же ей напоминает Чей, и сейчас она знала, кого. Большого Джона. У них был одинаковый цвет волос и телосложение, одинаковые глаза, один и тот же волевой подбородок…
Как только эта мысль пришла Дане в голову, она вспомнила, что Чей и с Эшли имел сильное сходство…
— Почему ты так на меня смотришь? — нахмурившись, спросил Чей.
До того как он успел задать еще один вопрос, Анна Мей вошла в комнату с большим подносом.
Несколькими секундами позже перед ними появились золотистые блинчики, тоненькие ломтики хорошо прожаренного бекона, пушистая яичница-болтунья и кувшин с только что выжатым апельсиновым соком.
— И это все только для нас двоих? — недоверчиво спросила Дана, когда Анна Мей вышла из комнаты.
Чей положил себе на тарелку три блинчика.
— Анна Мей уверена, что завтрак — самый важный прием пищи за весь день.
— Мне показалось, она думает, что это единственный прием пищи за весь день.
Дана взяла пару блинчиков, кусочек бекона и немного яичницы.
— И это все, что ты собираешься съесть? — спросил Чей. — Ты сильно расстроишь Анну Мей.
— Мне бы этого не хотелось, — улыбнулась Дана и положила себе еще один блинчик. На вкус он был великолепен и просто таял во рту. Остальная еда была такой же вкусной.
— Теперь я понимаю, почему ты не хочешь уезжать с ранчо, — заметила Дана.
Через несколько секунд в комнату вбежала сама Эшли, ее глаза были красными от слез. Она посмотрела на Дану, потом бросилась в объятия Чея.
— Он такой подлый! Почему он не разрешает мне видеться с мамой?
Чей немного отстранился.
— Ты его дочь, — сказал он спокойно. — Большой Джон бывает чересчур суров, но он тебя любит.
— Хватит защищать его! Ты его не любишь, и все это знают.
— Да, но это не имеет значения. Он твой отец, и ты должна уважать его.
— Тебе легко говорить. Он не твой отец.
Мускул дернулся на лице Чея.
— Лучше бы ты был моим отцом! — воскликнула Эшли. — Ты хотя бы выслушиваешь меня, ты не обращаешься со мной, как с шестилетним ребенком.
— Твоим отцом! — воскликнул Чей, перебивая ее. — Черт побери, быть твоим братом — и то трудно… — Он резко втянул воздух в легкие, и в комнате воцарилась тишина.
— Брат? — Эшли произнесла это слово так, как будто никогда не слышала его раньше. — Ты мой брат?
Чей поднял на нее измученный взгляд.
— Да.
— Я не верю тебе. Почему ты не сказал об этом раньше? Почему никто мне не сказал?
— Большой Джон заставил меня поклясться, что я никому не расскажу об этом.
— Но почему?
— Потому что он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что у него есть внебрачный сын.
— Я тебе не верю.
Чей отодвинул стул. Поднявшись, он обнял Эшли.
— Я хотел тебе сказать, — спокойно произнес он. Ты просто не представляешь, сколько раз я начинал говорить об этом.
Она положила голову ему на плечо.
— У нас еще есть братья или сестры, о которых я не знаю?
— Надеюсь, что нет.
Эшли посмотрела на Чея.
— Поговори, пожалуйста, с ним вместо меня. Я хочу повидаться с мамой. Мне нужно немного побыть с ней, понимаешь? Иногда девочкам необходимо побыть с матерью.
— Я знаю, но не думаю, что старик послушает меня. Он никогда никого не слушает, и сейчас не самое подходящее время, чтобы расстраивать его.
Эшли драматично вздохнула.
— Да, думаю, ты прав. Но потом ты поговоришь с ним, правда? Как только ему станет лучше.
— Конечно.
— Спасибо, старший брат. — Эшли поцеловала его в щеку, а затем вышла из комнаты.
Чей посмотрел ей вслед, затем снова сел за стол.
Он нахмурился, когда увидел лицо Даны.
— У тебя есть от меня еще какие-нибудь секреты? — спросила она холодно. — Ты женат? У тебя есть дети?
Чей нахмурился.
— Конечно, нет. Ты же слышала, что я сказал Эшли. Я пообещал Большому Джону, что никому об этом не расскажу. — Он глубоко вздохнул. — Я хотел тебе сказать, так же как и Эшли, но обещание есть обещание.