Востребованная киборгом
Шрифт:
Ее народ создаст новую традицию. Джульетта не знала, к какому решению они придут, но отец и совет обязательно что-нибудь придумают.
Джульетта поцеловала Марша. На вкус он был словно экзотическое терранское вино. Заставляя ее испытывать головокружение, а сердце трепетать. Ее живот опалило жаром в месте, где твердел его член. Легкое прикосновение, улыбка, взгляд… вот и вспыхнула страсть. Так было всегда.
Они отстранились друг от друга, чтобы снять одежду, а затем Джульетта снова бросилась в его объятия. Тело Марша было твердым там, где ее — мягким. Она прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его силы.
Они
«Возможно, тогда я была сильнее… Нет, не сильнее. Глупее. Я не понимала, какой подарок преподнесла мне судьба».
Если бы Джульетта осталась с ним в студенческие годы, то политические проблемы были бы уже решены.
Она провела руками по его груди, гораздо более мускулистой и твердой, чем раньше. Все в нем было крупнее, чем раньше. Она потерлась бедром о длинный горячий член. Привлекательный мужчина в качестве киборга стал еще сексуальнее и величественнее.
— Почему ты улыбаешься? — прошептал он ей в губы.
— Из-за тебя. Мне нравится то, что ты киборг.
Марш хмыкнул, подхватил ее на руки, словно Джульетта весила не больше перышка якуни, и отнес на большую кровать. Они повернулись лицом друг к другу, томно целуясь и исследуя руками тела.
Марш массировал и ласкал ее грудь, затем животик. Дразнил клитор, из-за чего ее пронзило удовольствием. Джульетта поцеловала его в шею, шепча на ухо слова любви на ксенианском языке. Нежными касаниями она ласкала твердые мускулы его тела. Сначала широкие плечи, затем напряженные бицепсы, жилистые предплечья, сильные запястья, грубые ладони и мозолистые подушечки пальцев. Джульетта стиснула его руку и начала спускаться вдоль его живота, где поросль из волос указывала направление.
Она обхватила толстый член, и Марш застонал. Гладкий и горячий, тот дернулся, когда она погладила его по всей длине. На головке образовалась жемчужная капля.
— Черт! — выругался Марш, когда Джульетта наклонила голову, чтобы поймать каплю языком. Сомкнув губы вокруг головки, девушка втянула член глубоко в рот, ласково и нежно, вспоминая, как принести ему величайшее удовольствие. Его яйца напряглись, Джульетта начала массировать их.
Марш запутался пальцами в ее волосах. Джульетта сжала ноги вместе, покачивая бедрами, так как нуждалась в его прикосновениях, впрочем, то, что она доставляла ему наслаждение, приносило Джульетте удовлетворение.
Его бедра дернулись, а затем Марш зашевелился. Джульетта протестующе хныкнула и плотнее сжала губы вокруг члена, боясь, что он отстранится, но мужчина лишь перекатился на бок, затем подтянул ее бедра к себе и зарылся лицом между ее ног. Его язык пробежался по клитору, затем заскользил ниже между половыми губами и погрузился в лоно, заставляя ее желание возрасти. Джульетта, прилагая все усилия, сосала член, издавая голодные стоны. Марш замер и задрожал, пытаясь взять себя в руки.
Он отстранился и перевернул ее на спину.
Джульетта толкнула его в плечи.
— Нет, ты ложись, — воскликнула она.
Его глаза расширились, но Марш повиновался. Она оседлала его бедра и опустилась. Толстая, твердая мужская плоть начала растягивать сверхчувствительное от
— Успокойся, Джули, полегче, — он остановил ее. — Не торопись.
— Не хочу медлить, — заявила она. Она хотела быстро. Жестко. Немедленно. Что-то внутри девушки подгоняло ее, будто время было на исходе.
Джульетта скакала на его члене, двигаясь так быстро, как только могла, вращая и толкаясь бедрами изо всех сил. Марш застонал, а затем его бедра задвигались, страсть уничтожила остатки его контроля. Он поднимал бедра на встречу Джули, когда она опускалась. Плоть шлепалась о плоть. Мозолистые пальцы добрались до ее клитора. И ее тело затопил жар, киска затрепетала.
Большая ладонь обхватила ее грудь, сжав сосок.
— Сильнее. Ущипни сильнее, — взмолилась она.
Экстаз пронзил ее, подобно буре. За плотно сомкнутыми веками вспыхнули огни. Его пальцы впились в ее плоть, когда он еще раз вошел в нее. Ее сердце сжалось, пока волны удовольствия омывали тело. Марш взревел, достигнув кульминации, глубоко и жестко толкнувшись в ее лоно.
Вместе они взобрались на вершину, а потом упали и рухнули в объятия друг друга. Пресыщенные.
Так было всегда.
И так будет всегда.
Глава 16
— Люблю смотреть на якуни. Они такие мирные, — заявила Джули, когда они шли через поле к скиммеру.
Ей было легко говорить. Ведь не ее забодали, подбрасывая в воздух, словно мячик мелачи ксенианского ребенка. Марш свирепо посмотрел на пасущихся животных, радуясь, что те слонялись далеко от них, практически на другом конце поля. Наносомы залечили его раны, будто ему не причинили никакого вреда, но если бы Марш не был киборгом, то все могло бы закончиться иначе.
— Раз ты так говоришь, — пробормотал он.
Джули обняла его за плечи.
— Они очень послушные. Самец напал, когда я встала между ним и его малышом. Я рада, что ты в порядке. Ты напугал меня, когда упал.
— Как ты уже упомянула, со мной все хорошо, — он поцеловал ее в макушку. — Я больше волнуюсь о твоем отце, чем о якуни. Надеюсь, он не рассердится, что я угнал скиммер и четыре дня не выходил на связь.
— Не обижайся, но он, наверное, не заметил. Мой отец Император. Скорее всего, он был слишком занят управлением планетой, консультируясь с советом, провожая высокопоставленных лиц, приехавших на связывающую церемонию и… — она скорчила несчастную гримасу, — занимаясь переносом этой церемонии.
— Меня очень волнует… как он отреагирует на новости, — произнес Марш.
— Я тут подумала, — начала Джули, — что тебе следует держаться от этого подальше. Позволь мне поговорить с ним наедине, пусть это будет моим решением.
Марш покачал головой.
— Я не позволю тебе противостоять ему в одиночку. Я тоже в этом замешан. Если бы не я, то ты бы ничего не предприняла, — однажды он обвинил ее в том, что она бросила его. Теперь же, когда Марш узнал все чудовищное давление, которое оказывалось на Джули, ее жертва принизила его. Если бы он мог взять на себя ответственность, стать козлом отпущения, то, возможно, ее отношения с отцом были бы спасены. — Если он посчитает виноватым меня, то простит тебя, — возразил он.