Вот и управились к празднику (сборник)
Шрифт:
Генка внешне – полная противоположность. Маленький, толстенький, в двадцать два года уже обозначилась лысина на голове. Одевался просто, даже порой неряшливо – брюки, свитер, туфли не всегда чистые. Костюмы не признавал и не носил их никогда, да и поводов к этому особых не было.
Учился в Иркутске в сельхозинституте на экономиста. На первом курсе женился на студентке из параллельного потока. Красивая и талантливая девушка, иркутянка.
Родилась девочка, радости и счастью не было
Через год студенческой жизни в общежитии от неустроенности быта и безденежья разбилось счастье словно о камень. От частых ссор он стал выпивать, чем и усугубил взаимоотношения в семье.
Бросил институт. Спокойно поговорил с женой, а когда разошлись, уехал в Тулун, к родителям, где и остался со своими воспоминаниями о дочке и о жене и бессонными ночами, долгими, как осенняя дорога.
Дружили Алексей с Генкой с детства. Потом расстались. И вот снова встретились в родном городе. Обрадовались, разговорились. Объединяли их общие воспоминания о молодости.
На радостях пошли к Генке. Обосновались в бане на широкой лавке. Соорудили хорошую закуску, выпивку. И уже через час здорово напоздравляли друг друга.
Сидели на полу в накуренном и душном предбаннике, по пояс голые, пьяные и с красными лицами.
– А ты помнишь, как мы с тобой вечерами зимними сидели, думали, где что украсть? – рассмеялся Генка.
– Конечно – это целая история. Молодыми были, погулять охота с девчонками, повеселиться, одеться по моде, а денег-то не было.
– Помнишь, как в магазин пытались залезть? Сигнализацию изучили.
– Место даже определили, – перебил его Алексей.
– Во-во. Через кочегарку. Надо было три бруса выпилить. Вот дураки были. Ночью выпили и пошли магазин брать. Замок сломали на двери котельной. «Дружбу» завели. Шум на весь район. Так и не допилили.
– Это ты – дуралей. «Дружбу» не мог проверить. В самый ответственный момент бензин закончился.
– Да я откуда знал, что батя накануне дрова ей пилил и почти весь бачок сжег?
– Если бы не пили тогда, подготовились хорошо, магазин взяли бы, что тут говорить.
– Слушай, Леха, а может, и к лучшему, что не получилось, а то сидели бы сейчас на нарах. Лучше уж в бане на полу, чем там.
– Это тоже верно. Ладно, нашел, что вспомнить.
Весь следующий день моросил дождь, дул резкий порывистый ветер.
Алексей сидел дома. На улицу выходить не хотелось, сыро и неуютно.
Злобно залаяла собака. Алексей натянул на плечи рабочую куртку и вышел наружу.
Крыльцо мокрое, дорожка до калитки раскисла от грязи. В подворотне – ветер.
Щуря глаза, Алексей вгляделся в мглисто-серый проем ворот. Кто-то стоит.
– Кто там? – крикнула из-за спины вышедшая вслед за ним Наталья.
– Это
– А-а, Генка. Подожди, собаку прикрою, – Алексей соскочил с крыльца.
– Куда в тапочках побежал, калоши ведь стоят, – заворчала Наталья.
– Заходи, Генка, заходи, – рассыпался в любезностях Алексей.
Наталья, глядя на подвыпившего гостя, особых восторгов не проявляла.
– Холодно. Ветер так и шатает, – глядя на печку, поежился Генка, – Новости тут есть кой-какие.
Алексей понимающе кивнул. Они ушли в спальню.
– Слушай! Такое дело, – быстро, но тихо заговорил Генка. – Я вчера из деревни вернулся от тетки, ну помнишь, которая в Куйтунском районе живет, материна сестра?
– Помню, – кивнул Алексей.
– Так вот, на выпасах лошадей колхозных тьма пасется. Коров в коровники закрыли, а лошади все в лесу возле деревни. Есть хорошая возможность заработать. Угоним пару лошадей и загоним их цыганам. Им лошади зачем-то нужны и деньги, главное, сразу отдают. Два дня потратим, ну три. И зиму можно сидеть, не работать.
– Не влетим?
– Да нет. Кто их там считает? Пока хватятся, мы уже здесь будем.
Как ни пыталась Наталья услышать, о чем там мужики шепчутся, так ничего и не удалось узнать.
– Ну что, чайку попьем? – спросил гостя Алексей.
– Да нет, некогда, домой пойду, а то мать потеряет. Ну ладно. До свидания. Подскакивай завтра, еще поговорим поподробнее.
– О чем это вы шептались? – обиделась Наталья. – Секреты какие-то от жены.
– Дело есть одно. Провернем, деньги будут, и жизнь другая пойдет.
– Ну-ну, держи карман шире.
Весь следующий день ушел на подготовку. Собирали харчи в дорогу, одежду. Самым кропотливым делом было плетение уздечек. Ведь коня не только поймать, на него узду надеть надо и без седла ехать или вести его в поводу.
С уздечками провозились до темна, плели из тонких капроновых многослойных ниток, чтобы крепче были.
– Слушай, Генка! Давай через день мотанем, а то мне капусту рубить надо. Наталья ругается, заморозки поджимают.
– Ты пойми, дурья твоя башка, время упустим, – возмутился приятель.
– Ладно, я к тестю сбегаю. Его попрошу.
По улице залаяли собаки, и по мере того, как они лаяли, можно было определить, куда движется человек.
Сейчас он шел в сторону дома Михаила. Кажется, прошел дальше. Нет, завернул.
Шаги все ближе. Вот уже у ворот. Степенный стук в калитку.
Михаил помедлил, не желая отворять. Но вот шаги удалились. Послышался легкий стук в окно. И до слуха донесся голос Алексея:
– Дядь Миш, отвори!
«Леха заявился, с чего это на ночь глядя», – подумал Михаил.