Вот мы какие!
Шрифт:
Куда больше нас занимали судоверфь и прочие дела, затеянные Павлом. Ну, например, на следующий сбор отряда он обещал захватить с собой красочные диапозитивы с изображением разных морских кораблей и подробно рассказать о них.
Разве не интересно?
РЫДАНИЯ ЗА СТЕНОЙ
Мы уже совсем было смирились с тем, что никакой пьесы играть не будем и театр наш приказал долго жить. Но тут неожиданно пришел Павел и первым долгом внес предложение:
— Я
Мы сидели как пришибленные. Ни у кого не хватило духу признаться, что с постановкой ничего не вышло. Лишь слегка оживились, когда Павел спросил про дела в учебе.
— Брака нет! — возвестил Томинь.
— У Сильвии была двойка по английскому, но как раз сегодня она исправила, — уточнила Карина.
Изольда не выдержала все-таки:
— Если не считать, что Томиню сделали замечание за болтовню на уроке.
Томинь из-под парты показал ей кулак.
— Вообще, уровень знаний повысился, и поведение тоже… — тут Карина прикусила язык, и мы все сразу подумали об одном и том же.
— Очень хорошо! — к счастью, Павел ничего не заметил. — И у нас работа идет полным ходом. Досрочно отремонтировали француза…
Павел ушел, и все сразу кинулись к Индулису.
— Видишь, что ты наделал? Комарик ему обязательно расскажет. Как нам теперь выпутаться?
— Гениальный артист! Взял и все напортил!
— Плевать ему на пионерский театр! Он ведь в фильме снимается.
— Слышал, что Павел сказал? Оказывается, Комарик сама написала пьесу.
— Словом, отправишься к Комарику, попросишь прощения.
— И обещай ей, что будешь играть, — потребовала Иголочка.
— Ее сегодня нет в школе, — сообщила Карина. — У пионервожатых методический день.
— Ах да, четверг!
— Все равно! — не унималась Иголочка. — Иди к ней домой. Попроси прощения и возьми пьесу. Сразу же начнем переписывать роли.
Мы требовали, уговаривали, угрожали. Но Индулис наотрез отказался: никуда он не пойдет!
Иголочка разозлилась:
— Раньше я еще думала, что это так, случайно получилось. Но теперь вижу: неслыханное упрямство и зазнайство.
— Ладно, черт с ним! Пусть не участвует, — принял решение Дирт. — Я берусь, без всяких жребиев. Правда, я пониже его. Но разве бабушки обязательно должны быть такими, как отцы? Моя собственная бабушка, например, меньше меня.
— Тогда все в порядке, — обрадовалась Карина. — Но все-таки кому-то придется сходить к пионервожатой. Извиниться за Индулиса, сказать, нам очень жаль, мы все продумали и вместо Индулиса бабушку сыграет Дирт. Ну и пьесу взять.
— Думаешь, пьеса у нее дома? — засомневалась Яутрита. — Может, в школе оставила?
— Неважно, — твердо сказала Карина, у нее без всяких спектаклей повадки опытной учительницы. — Главное не в этом. Важно, чтобы сегодня вечером кто-нибудь к ней непременно явился с извинениями. И попросил заодно, чтобы разрешила переписать роли.
— Пусть идет Гунар, — предложила Югита.
С чего это вдруг? Почему именно я?.. Но и другие были того же мнения.
— Ты умеешь говорить, — пояснила Иголочка.
Честно говоря, я даже почувствовал себя польщенным.
— Что ж, если поручаете ведение мирных переговоров, постараюсь быть на высоте.
Но сделать оказалось намного труднее, чем пообещать.
Дверь мне открыла не сама Комарик, а какая-то угрюмая старушка, ни за что не желавшая пускать меня в дом.
— Только что вернулась с семинара, едва успела поесть. Все время в бегах. Передохнуть не дадут!
Я стал убеждать, что долго не задержусь. Скажу Кайе два-три слова, кое-что у нее возьму — и все.
— Ладно уж! — старушка неохотно пропустила меня в прихожую. — Подожди здесь.
И пошаркала на кухню.
Я стал ждать, когда появится Комарик. Но она все не шла. Пять минут, десять… Странно!
И тут я услышал неясные отрывистые звуки. Насторожился. Похоже на всхлипывания. Ну да, кто-то плачет!
Сначала негромко, пытаясь сдерживаться. Но чем дальше, тем громче и неудержимее становится плач. Вот он уже переходит в настоящие рыдания. Могу спорить: это голос Комарика. Что с ней случилось? Где она?
Я весь превратился вслух. Кажется, плачут в коридоре. Подошел к двери, заглянул осторожно. Нет никого! И тут я снова услышал громкий всхлип, за которым последовали слова, прерываемые плачем:
— Не могу!.. Не могу больше!.. О, несчастная!.. Не хочу их больше видеть! Никого! Никогда!..
Слова стали неясными, голос дрожал. Рыдания, стоны, тяжелый хрип, словно там, за стеной, сжимали рукой горло…
Не хочет нас видеть! Никого! Никогда… Сейчас Кайя подойдет к двери, откроет ее и увидит меня. Одного из тех…
И хотя я вовсе не чувствовал себя таким уж виноватым перед Комариком, мне было легче провалиться сквозь землю, чем посмотреть ей теперь в глаза.
Я рванул дверь и, очутившись на улице, понесся во весь дух. Скорей! Скорей!
ПРАВДА ЖИЗНИ
До полуночи я названивал своим одноклассникам, у которых есть телефон.
А утром в школе убедился, что о случившемся уже знают все. Настроение в классе было мрачным и подавленным.
— Что теперь будет? — в голосе Сильвии слышались слезы. — Комарика наверняка увезут в больницу.