Вовка в Троеклятом

Черепнин Владимир Иванович

Я вспомнил, что подобными цветами пользуются некоторые ядовитые гады, но не для маскировки, а для того, чтобы быть заметней, раскраской предупреждая о том, что они опасны. Но говорить этого, естественно не стал.

— Вы, наверное, не знаете, что творится в Городе. Там такое! Всех медведей хватают без разбора. Котов, кстати, тоже. — Вини покосился на Ваську. — Так что на неопределенное время пришлось уйти в подполье. Если б не признал вас, сроду бы не нашли. Прячусь. А жратвы мало, — напомнил Пух. Говорите, Серенький в Городе?

— Да. Как раз по этому поводу мы

и пришли, — сообщил Васька и выразительно посмотрел на меня, давая понять, что дальнейшие переговоры моя обязанность.

— Понимаешь, Вини, Серенький действительно сейчас в Городе. Может быть даже в плену. И мы хотим помочь ему.

— Жратвы почти совсем нет!

— Я не про это. Мы собираемся перебраться поближе к дворцу, а ты как раз говорил, что если нам понадобится убежище, то у тебя есть подходящее.

— Вот вы про что. Понятно. Когда я обещал, с вами был Серенький. А сейчас, прямо не знаю что делать. Если не ошибаюсь, то всю вашу компанию сейчас ищут, награду обещают. Кроме вот этого пернатого.

Карл уже было раскрыл клюв, дабы объяснить бестолковому медведю, неизвестно, что именно, но я ни грамма не сомневался, что ворон найдет несколько достойных тем. И это, не смотря на неоднократные предупреждения, которыми мы с Васькой пичкали его, пока добирались к Пуху. Хорошо, балабол, перед тем как каркнуть первое слово, взглянул на меня. Начавший раскрываться клюв захлопнулся, и физиономия ворона (если так можно назвать переднюю часть птичьей головы) приняла самое невинное выражение.

— Даже не знаю, что делать-то. Был бы тут Серенький… а, вдруг, вам и правда удастся помочь ему. Или спасти. А он один в Город поперся?

— Нет, с Яной.

— Это у которой блины вкусные?

— Она самая.

— Ладно. Только сам я с вами не пойду. Сами понимаете, сцапают. Потом и меня спасать придется… Сейчас все устрою.

Медвежонок свистнул мудреной трелью, после чего сиплым шепотом скомандовал:

— Хрюндель, ко мне!

Из других кустов появился не менее экзотически «замаскированный» субъект, который при ближнем рассмотрении оказался другом и соратником Вини Пуха — Пятачком. Только в отличие от раскраски медведя, светло-кремовая щетинка поросенка была покрыта темно-коричневыми полосами макияжа.

Пятачок бодро доложил, что за время его дежурства на вверенной для его наблюдения территории подозрительных лиц не наблюдалось, кроме как… Далее шло описание наших скромных персон, от повторения которого я воздержусь, так как у людей и свиней абсолютно разные представления о нормальной внешности и уродстве. Надо отдать должное Вини, он тоже не сразу понял о ком идет речь. И только после того, как копытце поросенка персонально указало на нашу троицу, Пух, хмыкнув, успокоил Пятачка:

— Это друзья Серенького. И тебе придется проводить их в Город.

Поросенок отрицательно затряс головой. Пух подхватил своего крючкохвостого приятеля, оттащил метров на двадцать от места нашей дислокации и принялся что-то объяснять ему. О содержании их беседы можно было только догадываться. До нас доносился только монотонный хриплый бубнеж медвежонка, изредка прерываемый протестующими взвизгами Пятачка. Минут через пять стороны пришли к соглашению. Вини, подталкивая перед собой слегка упирающегося свиненка, приблизился к нам и сообщил:

— Я все утряс. Он вас проводит. Когда вы выходите?

После того, как я сказал, что мы не выходим, а вылетаем, и объяснил, каким образом, опять пришлось сначала убеждать Пуха, затем он вновь удалился с поросенком на импровизированное рандеву. На этот раз, для того чтобы уговорить Пятачка потребовалось раза в два больше времени, и корме словесных аргументов в ход пошли и физические. Наконец, вопрос был улажен. Осталось только дождаться увлекшихся пиротехников.

Меж тем Пух продолжал наставлять своего не по-свински мелкого друга.

— Главное, еды побольше. Не как в прошлый раз. Сколько ты принес? Кот наплакал, не в обиду присутствующих было сказано.

Васька не повели бровью, а Пятачок принялся оправдываться:

— Сколько смог донести, столько и принес…

— В этот раз обязательно найди осла и загрузи его по полной программе. И не слушай никаких оправданий. Ленивый Иа тебе с три короба наврет, лишь бы в лес не переться. А я тут с голоду подыхай?

— Так там же еще…

— Цыц! Хватит о жратве… Что я велел должно быть выполнено и все. И передавай огромный привет моим потомкам. Чтобы побольше провизии выслали. Скажи, загибаюсь тут, вот.

Ничего нет скучней однообразного ожидания. И я решил вступить в разговор с медвежонком. Кроме желания убить время, на это имелось еще две причины. Во-первых, жалко было забитого Пятачка, а, во-вторых, заинтересовало упоминание Вини о потомках. Стало жутко любопытно, какие они и сколько.

— Так, значит, ты посылаешь нас к своим детишкам?

— Нет.

— Внукам?

— Нет.

— Так ты же сказал…

— Я ничего не говорил ни о детях, ни о внуках. А потомки — это совсем другое. И не то, что ты подумал, и что все под этим подразумевают. Те, у кого вам придется укрываться, считают себя высшими существами. И задались они вопросом, от кого произошли? (Вот, вы, люди — от обезьян). Перебрали множество вариантов, даже одно время остановились на вас, на людях. Но однажды, мы вот с этим, — Пух указал на Пятачка, — в гости к ним забрели. Они как увидели меня за столом, так сразу же и прозрели. Поняли, что их предками были медведи. А мне что? Я не возражаю. Кормят хорошо и ладно.

Меня очень заинтересовали высшие существа, произошедшие от медведей. Но вопрос я не успел задать. Быстро приближался шелест крыльев, и через минуту Горыныч, оседланный разбойником, приземлился на опушке, виднеющейся сквозь просветы в кустах. Мы поспешили к своему «летательному аппарату». Пух, хотя и неохотно, но последовал за нами. Наверное, для того. Чтобы дать последние наставления поросенку. Однако. Все получилось не совсем так, как рассчитывал Вини.

Когда мы вышли на опушку, и Пятачок вблизи узрел трехглавое чудовище, на котором ему предстояло добираться до Города, он, видимо, решил, что пробил его последний час. Наступил момент истины.