Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы
Шрифт:
— Как же высоко! — выдохнул старец, с восхищением во взоре оглядывая цитадель.
Сарин читал о замке в хрониках, но никакие, даже самые подробные описания, не могли сравниться с тем, что открылось его взгляду.
Крепость просто поражала воображение.
— Я пойду поищу тропу, а ты выбери место для ночлега, — сказал Лутарг, оторвавшись от созерцания цели их путешествия. — До ночи так и так не успеем подняться, даже если мне повезет.
Старик озвучил его мысли вслух, молодой человек также задавался вопросом, как же взобраться по почти отвесной скале и попасть за каменные стены. Со своего места он не видел ворот,
— Хорошо, — отозвался все еще завороженный Сарин, даже не взглянув на молодого человека.
Старцу казалось, что любоваться этим чудом можно бесконечно долгое время, что он и делал, пока глаза не стали слезиться от пристального всматривания.
Лутарг вернулся, когда стемнело, и старик уже начал волноваться. Он то и дело кидал обеспокоенные взгляды в негостеприимно притихший за световым пятном костра лес, но это все же не помогло ему заметить приближение молодого человека. Он словно дух появился из-за ствола ближайшего дерева, и только глаза его на мгновенье полыхнули синевой, отразив дрожащие языки пламени.
— Долго ты, — укорил своего спутника Сарин, когда тот опустился рядом на поваленное дерево.
— Едва нашел. Не видать, заросло все. Ниже вход, и лестница внутри скалы, — как всегда оставив без ответа то, на что не считал нужным обращать внимания, сообщил старцу Лутарг.
— Лестница? — удивился Сарин.
Насколько он помнил, к замку должна вести крутая, но пригодная для повозок дорога. Именно по ней когда-то тэланские воины попали в крепость, если верить летописям.
— Да, — ответил Лутарг, протягивая старцу бутыль. — Чистой набрал, там источник есть. — Он неопределенно махнул рукой куда-то за спину. — Крутая, но целая вроде. Я далеко не поднимался. Факел бы нужен. Темно, ты не пройдешь, — продолжил делиться открытием мужчина. — Не получится, будет другой путь искать.
— Дорога быть должна, — поделился знаниями Сарин и сделал жадный глоток.
Они весь день экономили воду, так как запас был маленький, а чистых источников по пути не встречалось уже давно.
— Должна, — согласился Лутарг, поигрывая зажатой в зубах сухой веточкой. — Здесь не выйдет, тогда поищу.
— Тарген, ты уверен, что хочешь этого? — задал Сарин мучающий его вопрос. — Вдруг там будет совсем не то, что ты хочешь?
— А что я хочу, старик? Ты знаешь? Я нет.
Лутарг поймал блуждающий взгляд пожилого человека и приковал его к себе сияющей глубиной необычных глаз в данный момент требующих ответа.
Сейчас Сарин готов был испугаться. То ли нечто новое появилось во взгляде молодого человека, то ли сама обстановка и близость Шисгарского замка так влияли на старика, но от этой пронизывающей застывшей глубины, каковой являлись глаза Лутарга, по его телу прокатилась дрожь, а может быть это ночная прохлада и странная тишина подействовали.
— Нет, не знаю.
— Вот и не спрашивай, — Лутарг наконец моргнул и отвернулся, Сарин с облегчением выдохнул. — И не бойся, — добавил молодой человек, поднимаясь. — Я пройдусь.
— Обидел, — ругая себя, проворчал старик, не понимая, что вдруг на него нашло.
Конечно, Тарген заметил! С его-то способностями малейший испуг учует.
— Нет, — раздалось за его спиной. — Просто не бойся больше.
Это была долгая бессонная ночь, как для Лутарга, так и для старика, но если Сарин хотя бы пытался задремать, свернувшись клубочком у костра, то молодой человек даже не ложился, продолжая следить за огнем и всматриваться в темноту, словно ожидал чего-то.
Когда клубящаяся ночная мгла сменилась предрассветными сумерками Лутарг поджог один из смастеренных им факелов, с помощью хвойных поленьев, ненужных уже бинтов и древесной смолы. Надолго их не хватит, но мужчина надеялся, что большую часть пути они успеют преодолеть.
Он провел своего спутника крутой невидимой тропой и, остановившись у густой поросли молодого кустарника, раздвинул колючие ветви.
Сарин только и смог, что в очередной раз подивиться, как Тарген отыскивает подобные укромные уголки.
— Иди за мной, — гулко позвучал голос молодого человека, скрывшегося за естественной завесой. — Осторожно, пригнись.
Старец послушался и, низко склонив голову, шагнул сквозь зеленую преграду в каменный желоб.
Там было тихо. Все звуки — их дыхание и треск огня. Вереница неравномерных ступеней, устремляющаяся ввысь и теряющаяся в темноте, поглощающей неровный свет факела. Эхо шагов и запах вековой пыли, взметнувшейся из-под ног. Здесь много лет никто не проходил, если не читать вечернюю вылазку Лутарга.
— Жутковато, — слово произнесенное полушепотом, нескончаемо долго повторялось, преобразуясь и искажаясь, многократно отскакивая от стен. Сарин пожалел, что сказал.
— Незамеченным тут не подобраться, — усмехнулся молодой человек, наделав еще больше шума. — Но, мы же не скрываемся.
Это было похоже на вызов. Во всяком случае, Сарин воспринял бы именно так, относись это обращение к нему, но оно адресовалось другим, находящимся где-то наверху, в замке. А что те подумают, старик предпочел бы не узнать никогда, хотя и сомневался, что им настолько повезет. Волчонок лез на рожон.
Сейчас упруго шагая по каменной лестнице, Лутарг как никогда напоминал хищника, чье имя носил долгое время, вот только глаза его вспыхивали не зеленоватым светом, а голубым.
"И свечение это стало ярче", — отметил для себя старец.
И вообще в последние дни молодой человек преобразился. В его движениях появилась несвойственная ранее тягучесть, чрезмерная плавность, будто он сознательно растягивал действие. Сперва Сарин списывал это новшество на выздоровление — мол, рана сковывала, а потом понял, что и в Эргастении Тарген был резок и быстр, как бушующий поток, теперь же мужчина напоминал старику неспешно продвигающуюся к цели лозу, что методично обвивает ствол.
Подъем был долгим и трудным. Сарин совсем потерялся во времени и пространстве, не представляя, как долго они карабкаются в гору и на какой высоте находятся. Утро сейчас или день он определить не мог, но склонялся ко второму варианту. Лутарг уже давно запалил последний факел, но наверху еще не показалось даже намека на солнечный свет, и старец чувствовал себя погребенным заживо.
Вопреки опасениям Лутарга, что проход может оказаться непреодолимым, мужчины не встретили на своем пути ни одного крупного обвала, только несколько единичных осколков оторвавшихся от скалы и сиротливо лежащих на ступенях. В остальном потайной лаз был таким же, каким его соорудили и оставили для потомков творцы.