Вой оборотня

Лосев Владимир

Уже через пару минут над огнем висел котелок, в нем варилась крупа, а мы с Молотом задумчиво жевали хлеб с нежным окороком, запивая разбавленным вином и глядя по сторонам, как народ готовится к ночи.

Ветер нес по небу темные тучки, ночью наверняка будет дождь.

Ухал филин, в траве стрекотали кузнечики, а ночные бабочки летели к костру. Лагерь отгородился от остального мира деревянными щитами и охраной, только под колесами еще шевелилось, шуршало и стрекотало.

– За что же вам такая напасть? – спросил Мятник, мешая большой деревянной ложкой кашу и пробуя ее на вкус. – Надо же, парни еще молодые,

а уже беда гонится за вами по свету.

– Ты это о чем? – нахмурился Молот и глянул грозно из-под бровей на возницу. – Какая такая беда?

– Это возницы между собой говорили, а я слышал. – Мятник полез в фургон, вытащил оттуда глиняные чашки и стал раскладывать кашу. – Среди них сидел тот, который возит шатер купца, а он у нас самый знающий, потому что всегда с начальством рядом. Так вот он слышал, как Бохан с Махом между собой разговаривали.

– И о чем же они говорили? – Молот приподнялся и потянулся к вину. Я тут же с готовностью подставил ему свою кружку. Слушать рассказ Мятника лучше было с хмельным напитком.

– О вас, о ком же еще. – Возница разложил кашу и поставил перед каждым по чашке, пахла она вкусно, каким-то травками и бараниной. – После того как на наш фургон напали упыри, только о вас все и говорят.

– Может, мертвецы за тобой приходили, а не за нами? – Мой друг достал ложку и стал есть, я тоже, хотя аппетит пропал. Все тело болело так, что хотелось лечь и умереть. – Ты же главный в нашем фургоне, а мы всего лишь твоя охрана.

– Я уже третий год с Махом езжу, и никогда такого не бывало. Нет, конечно, и разбойники нападали, но еще ни разу не случалось, чтобы они налетали на пустой караван. Дураков среди бандитов нет, они сначала узнают, кто едет, куда, какой везут груз, сколько человек в охране, да и готовятся к нападению тщательно – хорошее место выбирают, стараются дорогу сваленными деревьями перегородить.

– А сегодня разве не так было?

– Не так. – Мятник уже выпил две кружки вина, возможно, поэтому у него развязался язык. Молот мне незаметно подмигнул, мол, я попробую его разговорить, а ты не мешай, поэтому я не вмешивался в этот разговор, хоть и слушал внимательно. – Еще никто никогда не пытался разорвать обоз, отбить фургон, а сегодня случилось именно такое. Любой разбойник знает, что в последнем возе никогда не везут ничего ценного, все дорогое находится в середине, там и охраны больше, и отбить труднее. Так вот объясните – зачем им мой пустой фургон понадобился?

– Не знаю, – пожал плечами мой друг, есть он не прекращал ни на минуту, никогда на аппетит не жаловался. – Может, у них награбленного добра много набралось, вот они и решили отбить себе один фургон, чтобы на нем увезти награбленное в город и продать…

– Глупость это. – Мятник забрал у нас пустые тарелки и начал чистить их травой, вырывая ее прямо из-под своих ног. – Все разбойники местные, у них родня в деревнях, если телега понадобится, им достаточно только свистнуть. Крестьяне их кормят и поят, а при случае сами за топоры и луки берутся, когда готовится нападение на большой караван. Если по деревенским избам пройти, то в них много награбленного на этой дороге найдется – товары заморские, ковры дорогие. Нет, мой фургон им нужен только потому, что в нем находитесь вы. После того как вы соскочили на землю, к моему возу никто не подошел, словно они весь интерес к нему потеряли, спокойно уехал…

– Складно у тебя получается. – Молот еще налил вина мне и себе. – Получается, виноваты во всех ваших бедах мы? Может, еще расскажешь, что нужно от нас разбойникам и местным упырям?

– Не от вас, а от него. – Возница кивком показал на меня, если бы не слабость, точно бы за такое по морде дал, но после лечения знахаря мне даже шевелиться не хотелось. – Все говорят, порча на нем!

– Порча?

– Порча не порча, а черная отметина точно есть. – Мятник и сам приложился к кружке, я тоже не заставил себя ждать. – Даже лекарь и тот старается держаться от него подальше. Как вас к себе в фургон положил, сам сразу ушел, всю дорогу в соседнем возу ехал.

– Это еще что за ерунда? Какая такая черная метка?

– Сам не знаю, но возницы говорили, что это такая метка на человеке. Ее обычным взглядом не увидишь, а только с помощью магии и колдовства. Носит человек на себе отметину и ничего не знает, а упыри знак видят и на него набрасываются. Говорят, такие метки могут ставить только могущественные черные колдуны, и тому, кому ее поставили, никак не выжить, вся нечисть за ним станет охотиться, пока не убьет.

– Ох и чушь! – Молот сокрушенно развел руками. – Я-то надеялся что-то толковое от тебя услышать, а таких баек и сам могу немало рассказать.

– Ну а как ты сам то, что случилось, объяснишь? – ехидно поинтересовался Мятник, нисколько не смутившись. – Сможешь?

– Легко! – Молот отхлебнул из кружки, выпил он уже немало, его щеки порозовели, а совсем недавно казались серыми, вино явно пошло на пользу. – Упыри напали, потому что наступило полнолуние, всем известно, что в это время нечисть оживает. Мертвецам нужна живая плоть, она их гниение замедляет, поэтому голод по человечине испытывают всегда. Вот вылезли они из могил, а вокруг никого, только вдали слышно, как наши лошади всхрапывают, вот как сейчас…

Уже стемнело, и лошади действительно всхрапывали, бродя между кострами и жуя траву. Мне на мгновение стало жутко, особенно когда, подняв голову вверх, увидел выглядывающий из-за темной тучи краешек желтой луны.

– Говоришь складно, – одобрил возчик. – Люблю страшные истории на ночь, продолжай.

– А что тут продолжать, и так все ясно. На целую округу мы одни близко к Черному отрогу, в котором, как сказал сам Бохан, жили сплошь ведьмы и колдуны. Вот они ожили и к нам пошли, чтобы свежатинки поесть, но обломилось им, так как два богатыря – Юрка да я – всех порубали.

– Ты так и не объяснил, чего они к нашему фургону полезли, а не к другим, или у вас мясо вкуснее?

– Фургон последний, значит, ближе всех к дороге.

– Какой он последний, если мы кругом стоим? – ехидно спросил Мятник. – А дорога ближе сейчас не к последнему, а к первому…

– Ты меня не перебивай. – Молот задумчиво почесал в затылке, и я понял, что ответить ему нечего. – Значит, так получилось, что наш фургон оказался ближе к тому месту, откуда они вышли из леса.

– Опять вранье! – фыркнул возница. – Мы были дальними, упырям, чтобы до нас добраться, пришлось через весь луг переться. Эх, не можешь ты ничего объяснить! А вот скажи, в лесу, когда на нас напали бандиты, почему на Юрия напали семеро, а на тебя только двое?