Война 2011. Против НАТО.
Шрифт:
Столь небывалая оперативность главреда Бабочкина вообще-то должна вызвать удивление, но Георгию сейчас не до отслеживания мелкой суеты несведущих редакторов.
– А чего же они там снимут? – чувствуя себя гроссмейстером Каспаровым перед юннатами Днепропетровского шахматного клуба, интересуется Полеводов. – Там же уже все закончилось…
– Откуда вы знаете? – с некоторым подобием интереса, эдаким шевелением снулой рыбы, спрашивает главред.
– Да я ж там был, Абрам Львович. Между прочим, все заснял.
– Да
– Что ж тут поручать, Абрам Львович? – Георгий возмущен в лучших чувствах. – Это ж никто не может предусмотреть. Я же журналист, или как?
– Допустим, – уныло кивает Бабочкин. Намек видимо на то, что само удостоверение журналиста вручили Полеводову всего-то два месяца назад, это событие даже отметили в редакции скромным распитием коньячка.
– Мы же, как Четвертая власть должны же быть активны, так? Вот я и сообразил. Инициатива она же…
– А почему… – говорит главный редактор и прикусывает язык.
– Так это… – догадывается, куда клонит начальник Полеводов. – Мобилки ж два дня не работают. Как позвонить? Вспышка ж на солнце вроде. Вот, кстати, ваше интервью с астрономом этим очень даже…
– Да, да, – кивает Абрам Львович, сглатывая лесть без всякой реакции. – Однако покуда занимайтесь указанным вам вчера, Жора, а матерьяльчики ваши… Чего там у вас? Аудио? Видео?… Мы их это… Зоечка с оператором вернется, приспособим.
– Абрам Львович, но…
– Давай, милый, давай! Номер горит, Жорик, просто горит.
Полеводов движется к своему рабочему месту несколько ошарашенный. Почему народная инициатива снизу не поощряется? Не пора ли в этой стране снова делать революцию?
40. Визиты
– Дядя Дим, там это… – Сергей Парфенюк замялся. – Дама к вам.
– Что за дама? – не расплющивая очей поинтересовался Дмитрий Беда.
– Ну, такая… – Парфенюк изобразил руками плавные обводы, совпадающие с генетически закодированной программой мужского вожделения. Изображение вышло только наполовину – одна рука Сергея была задействована автоматом.
– Это намек, что ли? – подозрительно зыркнул Беда.
– Да нет, – мотнул головой Парфенюк, и с подсказки интуиции отодвинулся на шаг назад, увеличивая дистанцию: вообще-то Дмитрий Гаврилович ни разу не прикладывался к нему своим тяжеленным кулаком, но третировать судьбу не стоило. – Она, вообще-то, не то чтобы к вам лично, дядь Дим. Она еще и Тиграна Григорьевича упоминала, но ведь он…
– Ладно, понял, – Беда наконец приподнялся с подушки и сбросил ноги с продавленной кровати. – Не получается на этой войне вздремнуть, да, Сережа?
– Так может…
– Нет, сюда не проводи. В этот наш лагерный бардак. Сейчас сам выйду.
Беда заправил рубашку в джинсы. Всем им гораздо больше, в плане морально-временного соответствия, подошел
Миновав две пустые комнаты – места в заброшенной стройке было сколько угодно – и оказавшись в «приемной», Беда сходу узнал «даму». По внешнему виду ее каноны, наверное, действительно совпадали c той самой генетически выверенной классификацией, однако в силу давнего знакомства вид ее вызвал у Дмитрия Беды обратные ассоциации.
– Не ожидал, Наталья Викторовна. В смысле, не ожидал вас здесь увидеть. Что-то слу… В смысле, со Змеем? То есть, с Лёней?
– Здрасьте, Дмитрий Гаврилович. Нет, с Леонидом Матвеевичем все в норме, объявился, наконец.
– Ага, – констатировал Беда, умиротворяясь, ибо действительно после первичной паузы неприятия нетерпимой им женушки друга, сразу же не в шутку забеспокоился о его судьбе. – Выпустили, значит, менты? Или, что ли, сбе…
– Выпустили, выпустили, – кивнула Яровицкая. – Тоже благородный – его давно уж… а он ни позвонить, ни… А, что с вас всех…. Объявился вот.
– Ага, – снова согласился Беда, ибо действительно получалось поубавить вопросы, просто внимая потоку обрывочных фраз, одновременно производя дешифрацию. Однако как назло именно сейчас зависла пауза. Требовалось заполнять.
– Объявился, значит, – направил Беда. – А сам… Он где-то рядом или… Нездоров, что ли?
– Здоров, здоров, – съязвила Яровицкая. – Кто б обо мне так обеспокоился? Прусь тут через полгорода…
– Действительно, такой представительной даме, как вы, сейчас не очень безопасно, – сразу же нашелся Беда. – Тут, знаете, различные слухи ходят и…
– Что женщин воруют, да? А я, для вашего товарища Яровицкого, кто? Я разве женщина? Я – жена! Ее можно и на посылки и…
– Понятно, – кивнул Беда. – Ну, вы просто героическая женщина. Муж попросил и…
– Да уж, партизанка-подпольщица, Космодемьянская Зоя! – Беде подумалась, что сейчас маска слащавой приторности с гостьи окончательно спадет и сменится неприкрытой холодной яростью. Требовалось скорее разрешать ситуацию, а то тайна ее прибытия так и останется загадкой.
– А вы знали, что я здесь, да, Наталья Викторовна? – крутнул он колесо разговора несколько на обочину.
– Ну, раз тут Тигран Григорьевич, то уж нетрудно догадаться, что и остальные… Да, он захаживал как-то. Еще до того, как ваш мальчик забегал, – отчеканила она на незаданный вопрос Дмитрия. – А Тигран Григорьевич оставил адресочек «на всякий пожарный». Как чувствовал…
«Мне не сказал, вот же Тигран. Нарушитель режима», – скривился про себя Беда.
– Короче, Дмитрий Гаврилович, вы ему оба зачем-то в край нужны, соскучился больше чем за женой родимой. Будет ждать вас сегодня в семнадцать, или если что – завтра в двенадцать…