Война 2017. Мы не Рабы!
Шрифт:
Рашид внимательно смотрел на карту.
— Будут потери. — сразу предупредил я его — У вас люди обстреляны?
— Да. Уже лет пять воюют. Сколько вы можете вставить для атаки?
— Сто вооруженных, обстрелянных, идейно убежденных людей и порядка пятидесяти сочувствующих.
— Сочувствующие-то зачем? Будут стоять и сочувствовать? Зрители?
— Не совсем. — Рашид хитрым видом поднял палец — Человеку нужны две вещи во все времена… Хлеба и зрелищ. Думаю, что зрелище мы обеспечим.
—
— Намаз. — подсказал Рашид.
— Ну, да — намаз. И вот видит бдительный американский разведчик, что все у вас через жопу, а не так как записано в Коране, и что потом делать будем? Во-первых сочувствующих положим, а во-вторых операцию сорвем. Им-то что? Мы для них — дикари. Могут всю толпу положить. Потом? Что потом?
— На все воля Аллаха. — Рашид воздел вверх руки.
— Лучше четыре пулемета. — съязвил Миненко. — Кроме группы людей, которые могут погибнуть безоружными, есть еще предложения?
— Конечно! Вот здесь — Рашид на карте показал — мы устроим засаду. Я выставляю… — он задумался — двести вооруженных и обученных людей. Два пулемета РПК, один автоматический гранатомет АГС-17, три, максимум четыре гранатомета. У остальных автоматы Калашникова.
— Сколько боеприпасов к каждому стволу?
— У автоматов по четыре снаряженных рожка, ну и паре — россыпью. Мы же не собираемся вести полномасштабные бои? Как показал наш обобщенный опыт в Афганистане. Чечне, Ираке, в боях в Индии. — он посмотрел на наши вытянутые лица — мы же не просто воевали, мы хотели организовать халифат. Вот и достигли своей цели. — Рашид горестно вздохнул.
— Средства связи у вас есть?
— Есть мобильные станции.
— Как вы собираетесь доставить столько народу, вооруженных до зубов к месту диверсии, и как потом выйти из боя? Потому что американцы запросят помощи с воздуха. И место боя окружат вертолеты, которые проутюжат все вдоль и поперек.
— Сложно, но можно. Понимаете, американцы считают нас своими союзниками и поэтому на мусульман с оружием смотрят сквозь пальцы. У нас с ними договор о сотрудничестве. Есть уже прецеденты, когда ваххабиты входили в города, наводили там порядки, а затем приходили американцы, и, вроде бы, останавливали бесчинство бандитов…
— И население их встречало как избавителей. — закончил мысль Миненко.
— Примерно так. Только все, кто мог оказать сопротивление американцам, уничтожены. Точно также осквернены все храмы, ну, а церкви просто взрывают.
— Не боишься прослыть клятвоотступником? Нарушить паритет. И тогда на тебя будет объявлен охотничий сезон.
— А у меня есть выбор. Либо сидим как мыши и нас медленно уничтожают, либо с оружием в руках
— А наших людей, не всех, а часть сможешь с собой захватить?
— Наблюдатели? Не доверяешь?
— Пять человек для взаимодействия.
— Можно.
— А куда отходить будете?
— А вот, смотрите, вот здесь овраг, по нему и уйдем, он тянется примерно на полтора километра и выходит к развилке дорог. Три дороги, здесь погрузимся и уйдем. Раненных — к докторам. — Рашид внимательно посмотрел на карту еще раз. — Три дороги, Как в сказке. Направо пойдешь — голову потеряешь. Налево пойдешь — коня потеряешь. Прямо потеряешь — славу найдешь.
— Ладно, посиди, скоро должен подойти еще один союзник. — Миненко посмотрел на часы.
Мы еще полчаса обсуждали план предстоящей операции.
Пришел дед, я и не видел, что он покинул тихо дом, и привел крепкого мужика. Ну, судя по его роже, было ясно кто он. Типичный «браток», причем не высшего пошиба. «Бригадир» — так для себя я определил его.
Рост около метра девяносто, массы килограмм сто тридцать, лицо в мелких шрамах, нос и уши перебиты. На кистях рук какие-то татуировки, какой-то перстень с крупным камнем в окружении мелких, церковь на зааястье. Взгляд, повадки человека, которому привыкли подчиняться, грубая сила казалось, сочилась из него. Короткая кожаная куртка расстегнута, было видно, что подмышкой в кобуре болтается американский Кольт. Пижон. На лавочников достаточно производит впечатление, чтобы расстаться со своей выручкой.
Он осмотрел всех. Потом заглянул в соседнею комнату, открыл шкаф. Молча кивнул головой и также молча вышел. Он бы еще под диван заглянул. Я, конечно, не специалист по операциям устранения, но я бы сообразил где спрятаться, чтобы этот браток не нашел меня.
— Телохранитель. — пояснил Дед.
Я молча кивнул. Баран, а не телохранитель.
В комнату вошел мужчина лет тридцати пяти. Рост — около метра семидесяти семи. Блондин, волосы, чуть поддернутые сединой. Вроде ничего особенного, но чувствовалось, что он обладает властью, не привык, чтобы ему в чем-то отказывали. Голос густой:
— Здравствуйте. Я — Александр Витальевич. — он кивнул, никому не протянув руки, уселся на стул, достал портсигар, вытащил тонкую сигарету коричневого цвета, прикурил и комната наполнилась дымом с запахом кофе.
Потом посмотрел на меня.
— А про вас я много слышал. Николай Владимирович. Вы стали очень популярным за столько короткое время. Очень популярным. Я понимаю так, что вы замыслили операцию и без нашей помощи вам не обойтись.
Мне надоело это паясничество.