Война 2017. Мы не Рабы!
Шрифт:
— Интересно, нам долго в этой духоте как крысам сидеть? — "Автобус" ворчал.
— Крысы — крайне умные и порядочные животные. — ответил бандит Саша.
— Да? И чем же они умны?
— Сколько веков человечество с ними борется? Наверное, сколько себя помнит. Они же научились обходить капканы, не есть отравленную приманку. Они живут колониями, в каждой колонии есть вожак, и когда люди подбрасывают новую отравленную приманку, то крысы не бросаются ее жрать, а собираются, обнюхивают. Вожак силой заставляет сожрать самую слабую крысу эту приманку. Потом все сидят и наблюдают за ней. Выживет-не выживет. Могут сутки сидеть. Ко многим ядам у них иммунитет выработался.
— Откуда такие познания?
— Срок мотал. — махнул куда-то за спину Саша — Мы там крыс приманивали кусочком хлеба, они потом сами приходили, в определенное время. Потом и выводок, бывало, приводили, если, конечно, охрана не убивала.
— А зачем они убивали?
— А почему человек много веков убивает крыс?
— Б-р-р-р! Не люблю этих тварей! — Миненко передернуло — В Чечне, в Грозном, много крыс было. Они и трупы ели. Бр-р-р-р!
— У нас шахтер был в отряде — продолжил Саша — так он рассказывал, не знаю байка, а, может, и подлинная история, в каждой профессии много всяких историй, которые обрастают подробностями, и не поймешь где правда, а где ложь. Так вот, по его словом, шахтер в выработке достал с собой обед, начал есть. Тут крыса появилась, он ей кусок хлеба бросил, она схватила и убежала. Потом прилег минут на десять поспать. Чувствует, кто-то его за палец дергает, сильно и больно. Открыл глаза — крыса ухватила его палец. Он вскочил, схватил камень, погнался, и туту пласт породы, где он лежал, обрушился как раз на то место.
— Ничего себе. — я покачал головой.
— А потом когда шахтер начинал обедать, а меняли они и уровни — горизонты и выработки, крыса его находила, и когда он садился обедать, то шахтер с ней исправно делился обедом. Другие тоже, кто был рядом, подкидывали лакомые куски. А ты говоришь — как крысы будем сидеть. Мы сейчас и станем как крысы. Тихо сидеть, мгновенно нападать, и быстро уходить.
Мы с интересом наблюдали, как народ крутился на машинах. Рев гудков автомобильных, маты отборные, лай собак дворовых, кудахтанье кур, когда они выскакивали из-под колес очередного авто. Местные жители тут же у каждого дома устроили рынок. Выставили на продажу молоко, сливки, сметану, отварная картошка с зеленью, малосольные огурчики, грибочки в банках. Некоторые автомобилисты останавливались и покупали. Некоторые, устав от бессмысленного кручения на месте кушали прямо с импровизированным прилавком. Особо страждущим пассажирам, крестьяне наливали мутный самогон. Попутно объясняли, как правильно проехать.
— Получается, что мы колхозникам помогли. Вон сколько народу! — Миненко ухмылялся.
— Ага, они сейчас сами будут минировать и взрывать дорогу, с целью, что через них пускали машины. — Петрович с интересом наблюдал за суетой на дорогах своей деревни.
В такой суматохе ни один вертолет, ни один спутник не отследит, кто куда поехал и с какой целью.
Через несколько минут появился Рашид пешком. Бросил машину из-за невозможности проехать.
Еще в течение получаса подтянулись командиры остальных боевых групп.
Эти прибыли пешком в целях конспирации. Одеты все были просто, их сразу и не отличишь от местных жителей.
Спустились в бункер. Для вентиляции Петрович включил ФВУ (фильтровентиляционную установку), она нагнетала воздух в помещение, создавая избыточное давление, не давая пыли, в т. ч. и радиоактивной, попасть внутрь.
Для гражданских, да, и для военных, непривычных к такому эффекту, поначалу кружится голова, закладывает уши.
Для меня же это было как успокаивающее. Многие годы я провел на боевом дежурстве, примерно в таких же условиях. Глубоко под землей, в фильтрованном воздухе, избыточное давление. Многие молодые солдаты, да, и лейтенанты поначалу не могли находиться, думали какая толща земли давит на них. Но потом привыкали.
Петрович ушел, обговорив, что в случае тревоги он сообщит нам. Каждый командир пришел с небольшой охраной, она и разместилась на подступах у дому, изображая заплутавших автомобилистов, а кто и местных жителей. Так, что в случае опасности наш отход прикроют, или же, по крайней мере, мы сумеем дать достойный отпор и примем последний бой.
Разложили карту. Начали "разбор полетов". Каждый командир докладывал, во сколько он начал бой. Где были размещены его силы и средства. Какие силы были у противника, что он предпринимал. Как отходили с поля боя, какие потери, какие потери у противника. Договорились, чтобы не врать. Мы здесь не перед главным штабом отчитываемся, а сами перед собой, соврать не удастся, а среди соратников могут подумать, что ты лжешь и прячешься за их спинами. А также, чтобы все мы учились друг у друга, у противника, в том числе и на чужих ошибках. В связи с этим командиры поправляли друг друга, особенно те, чьи фланги соприкасались во время боя.
Доклады были краткими, деловыми. Тех, кто пускался в воспоминания, пресекали. Говори только по существу, старайся без эмоциональной окраски.
Получалась такая целостная картина. Все отслеживали перемещение разведки — авангарда американцев. Как было и положено, местных полицаев устранили. Люди, заранее переодетые в аналогичную форму встали на их место. Разрыв между ними был по сто метров. Также удалось тихо убрать еще двух полицаев, что стояли по флангам.
Как и предполагали, четверо разведчиков противника сами вышли к намазу мусульман, еще двое прикрывали их с радиостанцией. Всех убрали тихо, они, видя безоружную толпу верующих, расслабились. После этого сочувствующие удалились.
После авангарда противника, удалось подорвать первый БТР, две колесных машины — грузовики. После этого завязался бой. Когда пехота противника стала выпрыгивать из автомобилей, подорвали сначала три, а потом еще пять управляемых мин "МОН-90" и "МОН-100".
Это сразу внесло сумятицу в ряды противника, также удалось разрезать колонну и ввести огонь вдоль колонны, прикрываясь дымом от горящей техники, после этого отошли на свои позиции. Противник, справедливо полагая, что по ним ведет огонь противник, начали лупить по своим.
С помощью телефонов Миненко удалось уничтожить четыре боевых вертолета огневой поддержки. UH-60M Black Hawk, в переводе — "черный ястреб", также на борту каждого находилось по 14 солдат. Погибли все. Некоторые пытались выпрыгнуть из горящей машины, но столкновение с землей прервало их оккупационный путь по русской земле.
Также резиновые бомбы уничтожили пять беспилотных самолетов противника.
После этих потерь до сих пор не взлетел ни один летательный аппарат. Наши люди, пока, вне подозрений. Так, что принято решение их не эвакуировать. В ходе совещания обговорено, куда их вывозить и в чьи боевые группы они вольются.
Также в ходе боестолкновения было установлено, что не было взаимодействия между группами, только связь с КП (командным пунктом). А это уже смертельно опасно. Только лишь удача позволила избежать больших потерь. Отработаны частоты, связь как циркулярная, так и по направлениям между групп. Тут же встал остро вопрос о технике связи и специалистах, а также о засекречивании связи, т. е. об аппаратуре ЗАС, на худой конец, пока, можно пользоваться скремблерами, их полно в каждой лавке торгующей шпионскими штучками бытового назначения.