Война 2017. Мы не Рабы!
Шрифт:
В мире началась паника. Все бегут куда-то.
Заседание ООН. Внеочередное.
Я отдаю команду готовить к запуску пять ракет. Снаряженных.
Поступали отчеты, что народ в России массово вышел на улицы, сам штурмует здания администраций, милиции, оккупантов. Есть жертвы. Но Россия поднялась!!!
Весь мир кто в панике, кто устраивает совещания, заседания. Американцы не ответили ответным ядерным ударом. Здесь же их войска.
Наши войска раздавали оружие из армейских, милицейских, трофейных арсеналов.
Но многое стало меняться. Как холостой выстрел взорвал Россию и был военный переворот, так и выстрел болванкой по Штатам принес такой же результат.
В России народ стал уничтожать стихийно все, что было связано с ненавистной оккупацией. Я не спешил отдавать команду на запуск. Прошло уже шесть часов. Я ждал.
Почти все части натовцев были либо разгромлены населением, несмотря на тяжелые бои и огромные потери со стороны нападающих. Кто не был разгромлен — просто блокированы на базах. Попытки прорыва или прийти на помощь пресекались. В плен как правило никого не брали, уничтожали. Тяжелее всего приходилось на Дальнем Востоке, захваченном китайцами и японцами.
Количество нападающих было значительно меньше чем в европейской части страны, там ситуация была неоднозначная. Корабли ТОФ по своей инициативе обстреляли корабли ВМС Японии и США. Благо, что там не было основных сил противника. Удалось захватить основные порты и подступы к ним.
Руководство России объявило свое требование о выводе войск с территории страны.
ООН так и не приняло ни одной резолюции. Европейские страны объявили о немедленной эвакуации своих войск из "варварской" России. Все каналы визжали, что мы не способны принять общечеловеческие ценности и прочий бред.
Мы с Иваном сидели у армейского приемника на КП, перестраиваясь с волны на волну, рядом переводчики переводили иностранные новости. В мире экономики хаос. Доллар рухнул так, что грозил своим падением похоронить весь мир. Евро также устремилось вниз. Как не странно, а рубль медленно полез вверх. Неужели весь мир так по-идиотски устроен, что у кого ядерная кнопка — тот и правит экономикой?
Китай с Японией медлили, выторговывая для себя русские земли. Кремль ответил, что не торгует российскими территориями, что это повод для очередных переговоров. Давно бы так. А не отдавали остров Даманский, политый кровью солдат, мол, это не наша земля.
Так можно до многого договорится.
— А, может, по ракете выпустим, одну на Токио, вторую на Пекин? А? Их там много, никто и не заметит потери пары-тройки миллионов? — Иван снова улыбался.
Я уже изучил Ивана и понимал, что он говорит вполне серьезно.
На связь вышел со мной начальник Генерального Штаба. Он объявил, что Россия победила, и что сейчас к нам вылетает Главком РВСН. Для переговоров.
Все каналы передавали, что началась массовая эвакуация войск "союзников".
Я вышел в зал.
— Все! Война окончена! Мы победили!
Все заорали от радости. Обнимались.
Пленным американцам объявили, что у них есть полчаса на то, чтобы они убрались. Уходить без оружия.
Сказать, что мы радовались — значит, ничего не сказать. Просто ликование. Всеобщее ликование. ПОБЕДА!!! Полная ПОБЕДА!!! Наша земля снова наша!!!
Иван тронул меня за рукав, мотнул головой.
— Ты чего, Иван?
— Идем, полковник, в твой бывший кабинет. Как ты говоришь, где все началось, там и должно закончится. Я и бутылку припас.
Мы прошли в штаб. Вот мой кабинет. Повсюду шарахались военные, кто-то что-то тащил. Мой кабинет был закрыт. На двери табличка с незнакомой фамилией.
Я был пьян без водки. С ноги вышиб дверь. Мебель новая, не чета моей прежней. Ремонт сделали красивый. А мебель-то расставили также как у меня стояла. Сел в кресло, смахнул на пол чужие бумаги и вещи.
Иван водрузил бутылку водки и баночку маринованных огурцов. В шкафу нашли посуду и банку тушенки. Хоть и лежал там консервный нож, по привычке все открыли своими боевыми ножами.
Разлили водку.
— Ну, что, полковник. — Иван обвел свободной рукой мой бывший кабинет — Здесь началась твоя война, и здесь она заканчивается. Не зря я на тебя сделал ставку. За Победу!
Я встал.
— За Победу!
Выпили. Водка хорошая. Не передергивает морду лица, не тянется рука сразу к закуске. А, может, просто привыкли уже к неразбавленному спирту, и водка кажется уже водой?
— Ну, что, Николай Владимирович, хочу с тобой поговорить по такому вопросу. Мы свое дело сделали. Уходим?
— Куда уходим? — не понял я.
— Мавр сделал свое дело — мавр может уходить. Сейчас такой бардак, что затеряться проще простого.
— Почему я должен прятаться? — я не понимал.
— Потому что сейчас они тебя, может, и поглядят по головке, конфетку какую-нибудь дадут, а потом сдадут как стеклотару по три копейки за килограмм живого веса. Ты, полковник, а не политик. А там ты ничего смыслишь. Как впрочем, и я.
Мы еще с Иваном долго спорили, допили бутылку, помянули погибших товарищей.
Я решил остаться. Не для того я так долго воевал, чтобы потом по кустам хорониться. Устал. Надоело. Хочется нормальной жизни. С семьей увидится.
Потом прилетел Главком РВСН, я передал ему командование. Он меня обнимал как родного.
С ним же улетел в Москву. Был восстановлен на службе, был назначен замом Главкома РВСН, от представлений к наградам отказался. Это же была почти гражданская война. Негоже офицеру получать награды за смерть православных.
Так еще прослужил восемь лет. За это время много что изменилось в мире, да и в России тоже…