Война Братьев
Шрифт:
Охранники взяли «на караул» и пропустили его. Тавнос постучал, незапертая дверь открылась.
Ашнод сидела за столом и собирала прикрепленный к ее деревянному посоху череп животного, опутанный проводами. Когда Тавнос вошел, она подняла руку.
– Постой, один момент, – сказала она, продергивая очередной провод через ноздри черепа. – Отлично. Дело сделано. – После чего внимательно посмотрела на Тавноса.
В ее глазах мерцал странный, знакомый Тавносу огонек. Подмастерье не раз видел его в глазах Урзы, когда тот работал над новым изобретением.
– Это одна из моих игрушек, развлечение, – сказала рыжеволосая женщина, отложив посох в сторону.
Тавнос оглядел предмет, отметив, как хорошо череп сидит на древке.
– Могу ли я помочь? – предложил он.
Ашнод покачала головой:
– Ни к чему, это просто игрушка, чтобы руки занять. – Тут ее глаза снова вспыхнули. – О, да ты принес вино! Отлично, а я добуду бокалы! Мы выпьем немного, а потом отправимся к дракону!
Тавнос поставил кувшин на стол и присел на скамью.
– Надеюсь, я не очень поздно.
– Нет, совсем нет, – сказала Ашнод, демонстрируя подмастерью пару медных кубков. – Я привыкла жить, как Мишра. А он встает рано и ложится очень-очень поздно.
– Главный изобретатель такой же, – сказал Тавнос, наливая вино. – Я научился спать на ходу.
Ашнод подняла кубок.
– Нет, я не умею так. Но этот густой кофе, который варят в пустыне – фалладжи называют его «сандук», – будит меня лучше рассвета. Мне хватает одной чашки, и я целые сутки не сплю. Правда, потом падаю с ног и сплю как убитая.
Тавнос мысленно присвистнул и почесал затылок. За ужином он выпил не меньше четырех чашек кофе. Ашнод подняла кубок выше.
– Тост! За наших безумцев-учителей!
Тавнос тряхнул головой:
– Безумцев?
Ашнод опустила кубок.
– Тогда за Мишру и Урзу? – предложила она.
– За братьев-изобретателей, – ответил Тавнос и чокнулся с Ашнод. Оба пригубили вино. Тавнос никогда особенно не ценил ни вкус, ни запах белого вина, но после пира, где, казалось, подавали перец и смолу, глоток вина освежал и успокаивал.
Ашнод уселась на скамье напротив подмастерья.
– Так ты не считаешь наших учителей безумцами?
– Порой на них нисходит божественное вдохновение, – сказал Тавнос. – Но это не безумие.
– Не чересчур ли тонкое различие? – парировала Ашнод. – Разве нам дано знать, что их ведет – божественное вдохновение или их собственное безумие?
Тавнос пожал плечами:
– Я считаю, что он вправе поступать так, как считает нужным, и не советоваться со мной.
– Гм-м! – сказала Ашнод. – А я думала, обычай требует, чтобы подмастерья были недовольны своими учителями. Я слышала, ты мастерил игрушки. Разве тогда ты не злился на своего учителя?
– Главный игрушечных дел мастер в Джорилине был мой дядя, так что я никогда… – сказал Тавнос и осекся – Ашнод громко расхохоталась. Однако она поняла, что Тавнос обижен ее смехом, и спросила:
– Так, значит, твой первый учитель – твой дядя, а твой нынешний учитель?..
Тавнос снова пожал плечами.
– Мой нынешний учитель – Урза. Может, и есть на свете человек, который знает больше, чем он, но я с ним не знаком.
Ашнод взглянула Тавносу прямо в глаза и спросила низким голосом:
– Кроме шуток?
Тавнос опять пожал плечами:
– Конечно. Зачем тебе хозя… учитель, который не превосходит тебя в знании?
– Но ведь есть что-то, что знаешь ты, но не знает он? – сказала Ашнод, показав рукой на пустой кубок.
– Конечно, – сказал Тавнос, наполнив сначала кубок собеседницы, а затем и свой. – Но он знает больше меня.
– И потому-то мы у них и подмастерья, так? Потому что они знают больше нас? – спросила Ашнод.
– Отчасти, – сказал Тавнос, откинувшись на спинку скамьи. – Но дело в другом. Урза крайне требователен и точен, поспевать за его мыслью не так-то просто, особенно если он хочет поскорее воплотить в жизнь новую идею.
– Мишра такой же, – сказала Ашнод. – И ты понимаешь – когда он что-то объясняет, он сознательно сдерживается, подбирает простые слова и простые мысли – чтобы тебе было понятно. И он уверен, что ты не станешь переспрашивать.
Тавнос рассмеялся:
– Урза такой же. Ты видела зал с вентилятором в «голубятне»? Это Урза придумал, чтобы ученики могли тренироваться и проверять, работают ли их модификации к орнитоптерам, иначе ему пришлось бы самому каждый раз собирать действующую модель.
– Или недействующую, – сказала Ашнод, и Тавнос улыбнулся в ответ. – Я уже говорила – Мишра в самом деле завидует, что у брата есть собственный дом, своя мастерская, целая армия помощников, регулярные поставки материалов, что он ведет, что называется, оседлый образ жизни. – Она замолчала на мгновение, затем продолжила: – Красавица-жена у него тоже есть.
Тавнос парировал:
– В жизни Мишры тоже есть чему позавидовать. Например, механический дракон.
– В самом деле? – сказала Ашнод, поднимая глаза от кубка. – Урза говорил, что завидует Мишре, потому что у того есть дракон?
– Урза мало говорит, – ответил Тавнос, – но постепенно начинаешь понимать его настроение, его взгляд, понимать, о чем он говорит и, что важнее, о чем он молчит.
– Господин Мишра ведет себя точно так же, – сказала Ашнод. – Или, скорее, он говорит, много говорит, но некоторых тем старается избегать. И по тому, о чем он не говорит, можно судить о том, что у него на уме.
– Верно, – сказал Тавнос, – а еще Урза думает, что у Мишры больше свободы, иногда Урзе кажется, что здесь, в городе, он один отвечает за все, в то время как его брат наслаждается свободой в пустыне. Что тут смешного?