Война двух королев
Шрифт:
Сосредоточившись на Миллисент, на кончик моего языка выскочила сотня разных вещей. Я так много хотела узнать, но все, что я сказала, было: "Я знаю".
Взгляд Миллисент переместился на меня, и я знала, что она понимает, что я имею в виду. Что я знаю, кто она.
Одна сторона ее губ дернулась, приподнялась, а затем опустилась. "Тогда ты также должна знать, что во всем этом есть что-то очень неправильное".
По моим рукам побежали мелкие мурашки, когда рыцари освободили верхнюю часть гроба и подняли крышку. Миллисент обернулась, когда они поставили
Малик подошел к Киерану. Он не смотрел на Миллисент, но я знала, что он говорил с ней, когда он прошептал: "Ты в порядке?".
Я не знала, как Миллисент ответила. Я была полностью сосредоточена на Исбет, когда она сжимала край гроба и смотрела внутрь. Стрела сырой, пульсирующей агонии пронзила меня насквозь, удивив меня. Эти эмоции принадлежали Исбет. Кровавая королева содрогнулась.
То, что я смогла увидеть Малека, было... нехорошо. Пряди тусклых рыжевато-коричневых волос лежали на впалых щеках. Слишком сухие губы были раздвинуты и отпечатались на клыках, как будто он потерял сознание во время крика. Он был скелетом и скорее обветренной плотью, чем человеком. Шелуха того, кем он, возможно, когда-то был. И вид его, независимо от того, к чему могли привести его действия, был жалким зрелищем.
"О, любовь моя", - прошептала Исбет, а затем перешла на хриплый язык, которого я не понимала.
"Старый атлантийский", - объяснил Киеран.
Может, я и не поняла, что она сказала, но я поняла муку, смешанную со сладостью любви. Горе. Не было облегчения. Ни радости, ни предвкушения. Только ледяная боль, пронизывающая до костей, больнее любой физической боли.
"Как видишь, мы выполнили свою часть сделки", - сказал Кастил, заставив Исбет замолчать. "Сними проклятие".
Исбет не двигалась и не отвечала в течение, казалось, целой вечности. Мое сердце сжалось. Если она не сделает того, что обещала, и Присоединение не узурпирует проклятие...
Я потянулась вниз, схватив Киерана за руку. Он был спокоен, его эмоции были скрыты, в то время как Кастил представлял собой быстро нарастающую бурю гнева.
Затем Исбет кивнула.
Каллум вышел вперед, оттеснив Миллисент назад и в сторону. Ее реакция на него была тревожной. Я видела, как она обращалась с Делано в его смертной форме, словно он был всего лишь ребенком. Но этот Ревенант был якобы старым, очень старым. Сущность зашевелилась, когда он приблизился. Через нотам я отодвинула Делано назад.
"Подними раненую руку", - попросил Каллум с приятной улыбкой. Ревенант был совершенно невозмутим под взглядами вольвенов и элементалей.
Я отпустила руку Киерана, и он выполнил просьбу Каллума. Ревенант склонил голову набок. "Метка проклятия?" Одно крыло приподнялось, когда он посмотрел на меня. Улыбка расплылась. "Оно исчезло".
"Да", - ответил Кастил.
"Этого не должно быть".
"И?" Голос Кастила был мягким, таким, который всегда был предупреждением.
"Ничего. Просто интересно". Каллум сомкнул пальцы на руке Киерана и достал кинжал, сделанный из какого-то молочно-белого камня, которого я никогда раньше не видела. "Это может уколоть".
"Если ты причинишь ему вред, то пожалеешь об этом", - предупредила я.
"Мне нужно сделать только неглубокий надрез, как раньше", - сказал Каллум. "Но я подозреваю, что не так уж много я могу сделать, чтобы причинить ему серьезный вред". Его рука быстро сделала неглубокий порез на том же участке предплечья Киерана, что и раньше. "А теперь есть?"
Я даже не успела ответить, как от неглубокого пореза поднялась слабая черная тень. Мое сердце оборвалось. Означало ли это, что Присоединение не смогло бы преодолеть проклятие? Я не знала, и не была уверена, что мы когда-нибудь узнаем. Я знала только то, что это не имеет значения.
"Боги", - пробормотал Нейлл, наблюдая, как чернильный туман вытекает из крови Киерана и поднимается вверх, исчезая в ночи.
"Вот так." Каллум опустил руку Киерана, убирая в ножны странный кинжал, и ярко улыбнулся.
"И это все?" спросил Кастил.
Ревенант кивнул.
Рука Киерана вылетела в мгновение ока. Я увидела блеск кровавого камня, а затем рукоять кинжала оказалась вровень с грудью Каллума. "Спасибо", - прорычал он, рывком подняв кинжал и выпустив его. "Ублюдок".
Каллум пошатнулся назад. Из его рта потекла струйка крови. "Черт побери..."
Миллисент грубо рассмеялась, когда Каллум упал на пол. "Никогда не стареет", - сказала она, переступая через его тело. "Однако он быстро восстанавливается. В следующий раз бей по его тупой башке".
"Совет понят и принят", - пробормотал Киеран, глядя на меня, когда я перекинула свою руку через его руку. "Я в порядке..." Он вздохнул, когда его охватило исцеляющее тепло. Его взгляд переместился на Кастила.
"Пусть она занимается своими делами", - ответил Кастил, его внимание теперь было сосредоточено на Исбет. "Она чувствует себя хорошо".
Киеран затих, а когда я подняла руку, на ней не было следа. "Ты чувствуешь себя хорошо?" спросила я, совсем не доверяя Ревенанту.
Он кивнул.
"Он в порядке", - огрызнулась Миллисент. "В отличие от Королевы, которая, похоже, через несколько секунд после того, как забралась в гроб".
"Это плохо?" спросил Эмиль.
Меня покинул сдавленный смех, который быстро угас, когда я увидела, что Исбет склонилась над телом Малека.
"Он моя сердечная пара - часть меня. Мое сердце. Моя душа. Он - мое все. Если бы Никтос даровал нам испытания, мы были бы вместе".
"И правили бы Атлантией?" предположил Кастил.
"Я так не думаю. Он покончил с этим богом забытым королевством", - сказала она. "Мы бы путешествовали по королевству, нашли бы место, с которым нас связывал мир. Там мы бы и остались. Вместе. С нашим сыном. С нашими детьми".
Кто знает, было ли то, что она говорила, правдой для кого-либо, кроме нее, но, тем не менее, это было больно видеть.