Война хаоса
Шрифт:
Но это еще не все.
Мы с Желудем вылетаем с площади и мчимся по дороге к полю боя, с каждой секундой все ближе и ближе к армии. Я уже вижу их лагерь. Солдаты жмутся к кострам и друг другу, а в следующий миг поднимают на меня усталые и потрясенные глаза, как будто привидение увидели.
— Ой. Желудь, — шепчу я. — На этот случай у меня плана нет.
Один из солдат встает и направляет на меня винтовку:
— Стоять!
Он совсем молодой, волосы грязные, на лице свежая рана, наспех зашитая в свете костров.
— Я
— С кем?
— Это еще кто? — спрашивает его второй солдат, тоже молоденький — может, ровесник Тодда.
— Да террористка, кто! — отвечает первый. — Хочет бомбу подложить!
— Я не террористка, — говорю я. вглядываясь в темноту поверх их голов и пытаясь рассмотреть Тодда, услышать его Шум в поднимающемся Рёве…
— А ну слезай с коня! — приказывает мне первый солдат. — Живо!
— Меня зовут Виола Ид, — говорю я. Желудь подо мной нервно переступает с ноги на ногу. — Мэр, ваш президент хорошо меня знает.
— Да мне плевать, как тебя зовут, — отвечает первый.- Слезай!
Жеребенок, предостерегает меня Желудь.
— Слезай, говорю!
Я слышу щелчок затвора и начинаю вопить:
— Тодд!
— Последний раз предупреждаю! — говорит первый, и остальные тоже вскакивают.
— ТОДД!
Второй хватает поводья Желудя, со всех сторон подступают еще солдаты.
Сдавайся!— скалится Желудь, но его бьют винтовкой по голове…
— ТОДД!
Меня хватают чьи-то руки, а Желудь все ржет — Сдавайся! Сдавайся!— но солдаты тащат меня вниз, и я держусь из последних сил…
— Отпустите ее. — Мужской голос насквозь прорезает поднявшийся вокруг гвалт. Спокойный и негромкий голос.
Солдаты мигом меня отпускают, а я выпрямляюсь в седле.
— Добро пожаловать, Виола, — говорит мэр, вставая передо мной.
— Где Тодд? — спрашиваю я. — Что вы с ним сделали?!
И тут я слышу его голос:
— Виола?
…Он идет сразу за мэром, грубо толкая его в плечо и освобождая себе дорогу; глаза ошалело сверкают, но это он…
— Виола!
Он тянется ко мне и улыбается, я тоже тянусь…
Но на долю секунды успеваю заметить что-то странное в его Шуме, что-то неуловимое…
В следующий миг меня захлестывает океан чувств, и вот он, мой Тодд. обнимает меня и твердит:
— Виола, Виола!
[Тодд]
— А потом Симона сказала: «Есть идея получше», — Виола открывает сумку и достает две плоские железные штуковины, похожие на каменные «блинчики» — гладкие и округлые, они идеально ложатся в ладонь. — Это коммы. Мы теперь можем разговаривать, как бы далеко друг от друга ни находились.
Она протягивает руку и кладет один комм в мою ладонь…
ее пальцы касаются моих, и снова меня охватывает неудержимая радость и облегчение — наконец-то я ее вижу, наконец-то она
Смотрит в мой Шум.
Я — круг, круг — это я. Он вложил эти слова в мою голову, легкие и неуловимые. Сказал, это такая специальная «техника», чтобы научиться молчать, как он сам и остальные капитаны.
И тогда мне показалось, всего на минуту…
— Комм первый, — говорит она в свой комм, и тотчас мой железный кругляш вспыхивает, показывая мне улыбающееся лицо Виолы.
Она прямо у меня на ладони!
Виола со смехом показывает мне свой экран, и я вижу на нем собственную удивленную рожу.
— Сигнал передается через зонд, — говорит она, показывая в небо над городом, где висит крошечный огонек. — Симона не подпустит его ближе, такшто от огненных стрел он не пострадает.
— Отлично придумано, — говорит стоящий неподалеку мэр. — Можно взглянуть?
— Нет, — отвечает Виола, даже не глядя на него. — А если нажать сюда, — продолжает она, нажимая на край своего комма, — можно выйти на связь с кораблем. Симона?
— Я тут, — говорит женщина, лицо которой появляется на экране моего комма рядом с Виолиным. — Как ты? Я уже начала беспокоиться…
— Все хорошо, — отвечает Виола. — Я нашла Тодда, мы вместе. Вот, кстати, и он.
— Приятно познакомиться, Тодд, — говорит женщина.
— Э… Здрасьте…
— Я вернусь, как только смогу, — говорит ей Виола.
— Хорошо, я за тобой присматриваю. Тодд?
— Что? — спрашиваю я, глядя на маленькое лицо Симоны у меня на ладони.
— Не давай ее в обиду, слышишь, Тодд?
— Не волнуйтесь, — отвечаю я.
Виола снова нажимает на свой комм, и лица исчезают. Она глубоко вздыхает и устало улыбается.
— Стоило оставить тебя на пять минут, как ты тут же помчался воевать?! — Она говорит это шутливым тоном, но мне кажется…
Мне кажется, что после всех этих ужасов и смертей я стал воспринимать ее чутьчуть иначе. Она теперь какая-то… настоящая, она здесь, и то, что мы оба живы, — самое необыкновенное чудо на свете. В груди у меня все сжимается, и я думаю: Вот она, прямо передо мной, моя Виола, она пришла за мной, она здесь…
Я замечаю в себе нестерпимое желание снова взять ее за руку и больше никогда не отпускать, чувствовать тепло ее кожи, крепко стискивать ладонь и…
— Шум у тебя какой-то странный, — говорит она, пристально глядя на меня. — Размытый. Я вижу все чувства… — Она отворачивается, и мои щеки тотчас вспыхивают — с чего бы? — Но прочесть толком ничего не могу.
Я уже открываю рот, чтобы рассказать ей о мэре, о том, как я на секунду вырубился, а потом мой Шум стал легче и тише…
Я уже собираюсь все это сказать…