Война хаоса

Несс Патрик

На поиски корабля — разведчика никого пока не отправили.

— Зато они нас уже видят, — говорит мэр, все еще глядя на небо. — И если захотят встретиться, то просто придут ко мне, верно?

Он медленно обводит взглядом солдат, перестраивающихся перед новым сражением.

— Надо просто слушать голоса, — странным шепотом произносит он.

Воздух вокруг все еще полон Шума солдат, но взгляд мэра наводит на мысль, что он имеет в виду нечто другое.

— Какие еще голоса?

Он удивленно моргает, словно меня тут быть не должно. А потом улыбается и кладет руку на гриву Ангаррад.

— Не трогай! — шиплю я и сверлю его злобным взглядом, пока он не убирает руку.

— Я понимаю твои чувства, Тодд, — мягко говорит он.

— Ничего ты не понимаешь!

— Понимаю, — настаивает он. — Я помню свой первый бой в первой войне со спэклами. Ты думаешь, что скоро умрешь. Ты думаешь, что ничего ужасней быть не может — и как теперь жить, увидав такое собственными глазами жить? Как вапще кто-то может после этого жить?

— Убирайся из моей головы!

— Я лишь рассказываю тебе о своих переживаниях, Тодд.

Я ему не отвечаю, только продолжаю твердить на ухо Ангаррад, что я здесь.

— Но скоро все станет хорошо, — говорит мэр. — И твоя лошадь поправится. Война закалит вас обоих. Тебе полегчает.

— Как что-то может стать лучше после такого. Как можно стать настоящим мужчинойи после такого.

Он пригибается ближе:

— Но ведь тебя это захватило, верно?

Я не отвечаю.

(потомушто он прав…)

(на секунду я и вправду…)

Но я сразу же вспоминаю того убитого солдата, который перед смертью тянулся Шумом к своему сынишке. Он уже никогда его не увидит…

— Ты был взбудоражен, когда мы загоняли спэклов на холм, — продолжает мэр. — Я все видел. Это чувство горело в твоем шуме, как пламя, и каждый солдат моей армии чувствовал то же самое, Тодд. Во время сражения мы живы, как никогда.

— А после — как никогда мертвы.

— О, философствуешь? — Он улыбается. — Вот уж не ожидал.

Я отворачиваюсь и снова заговариваю с Ангаррад. И тут слышу:

Я — КРУГ, КРУГ — ЭТО Я.

Оборачиваюсь и швыряю в него: ВИОЛА!

Он морщится, но улыбка с лица не сходит.

— Вот именно, Тодд! Я уже говорил: если ты владеешь Шумом, то владеешь собой. А если владеешь собой…

— …владеешь миром, — заканчиваю я. — Это я уже слышал, не глухой! С меня хватит и первого, спасибо. Мир пусть делает что хочет.

— Все так говорят. Пока сами не окажутся у власти и не попробуют ее на вкус. — Он опять поднимает глаза к зонду. — Интересно, друзья Виолы смогут нам рассказать, с какой армией нам предстоит сражаться?

— С огромной, вот какой!- говорю я.- Тебе не по зубам. Там, может, все спэклы планеты собрались! Всех тебе никогда не перебить!

— Пушки против стрел, мой мальчик.- Мэр переводит взгляд на меня. — Ни их распрекрасное новое оружие, стреляющее огнем, ни эти белые жезлы не сравнятся с пушками. А пушек у них нет. И летающих кораблей тоже.- Он кивает на восток.- Такшто силы примерно равны.

— Тогда тем более надо положить этому конец.

— Тогда тем более надо сражаться, мой мальчик! На этой планете нет места для двух равных сил.

— Но если мы…

— Нет, — напористо перебивает меня он. — Ты же не просто так меня освободил. Ты поставил условие: сделать этот мир безопасным для Виолы.

На это мне нечего ответить.

— Я принял твое условие, и теперь ты должен предоставить мне свободу действий. Благодаря мне Новый свет станет безопасным для Виолы и для всех нас. Ты позволишь мне это сделать, потомушто сам не можешь.

Я вспоминаю, как солдаты беспрекословно выполняли его команды и шли на верную смерть, только потомушто он им так сказал.

И он прав, я в самом деле на это не способен.

Он мне нужен. Ужасно, но это так.

Я отворачиваюсь, закрываю глаза и прижимаюсь лбом к Ангаррад.

Я — круг, круг — это я.

Владеешь Шумом — владеешь собой.

Но если я контролирую себя…

То, может, смогу контролировать и его.

— Может, — кивает мэр. — Я всегда говорил, что в тебе есть сила.

Я смотрю на него.

Он по-прежнему лыбится.

— А сейчас, — говорит он, — дай отдых лошади и отдохни сам.

Мэр принюхивается к воздуху, в котором теперь, когда не думаешь о смерти каждую секунду, уже начинает чувствоваться мороз. Потом поднимает глаза на вершину холма: из-за гребня выбивается свет спэчьих костров.

— В первом сражении мы победили, Тодд. Но война только начинается.

И ТРЕТИЙ

[Возвращенец]

Земля ждет. Я жду вместе с ними.

И горюожиданием.

Ведь мы разбили врага. У подножия их собственного холма, на окраине их собственного города, мы взяли вражескую армию в кольцо. Они были в смятении и почти не могли сопротивляться…

Битва подходила н концу. Мы их разбили.

Но потом почва вскинулась под ногами и подняла нас в воздух.

Мы отступили. Бросились бежать по завалам и разбитой дороге — обратно на вершину, залечивать раны и оплакивать погибших.

Но победа была близка. Таи близка, что я успел ощутить ее вкус.