Война и люди

Демин Никита Степанович

Потом мы коротко обсудили вопрос о том, как партизаны будут действовать в дальнейшем.

Через пару дней была направлена телеграмма в Украинский штаб партизанского движения. Командование корпуса благодарило партизан за помощь и представляло отличившихся к правительственным наградам.

Между тем на всем фронте корпуса наши части подходили к Днепру. Передовые отряды, сбив прикрытие, сразу же приступили к разведке подходов к реке, возможных мест форсирования.

Севернее Сорокашичей, в сосновом бору, готовился к переправе один из наших полков. До этого он был во втором эшелоне. А теперь ему предстояло первым форсировать Днепр. В эту часть приехали

начальник политуправления Воронежского фронта генерал-майор Сергей Савельевич Шатилов и начальник политотдела 13-й армии полковник Николай Федорович Воронов, представители других полков. Решили провести короткий митинг. Его открыл начальник политотдела гвардии полковник Охапкин. Он предоставил слово генералу Шатилову. Начальник политуправления зачитал Обращение Военного совета фронта, призвал солдат образцово выполнить боевой приказ.

Один за другим выступали бойцы. Митинг уже заканчивался, когда вперед вышел пожилой солдат. В руках он держал каску.

— Это днепровская вода, товарищи, — с волнением говорил воин. — Мы еще на Волге, под Курском и Орлом мечтали о Днепре. Крови своей не пожалеем за родную Правобережную Украину, за освобождение нашей Родины. Клянусь беспощадно бить захватчиков до полного их уничтожения!

Сразу же после митинга воины начали готовить лодки, плоты, приспосабливать для переправы доски, бревна, бочки, двери, ворота. Проводив генерала Шатилова, мы с Николаем Федоровичем Вороновым заехали на КП корпуса. Хотелось узнать, как обстоят дела в других частях. Нас ждала приятная новость: 2-й стрелковый батальон из полка Коноваленко первым форсировал Днепр в районе Теремцы. Партизаны помогли переправиться сразу же, как только это подразделение подошло к реке.

Ночью с Н. Ф. Вороновым вернулись к переправе. Здесь шли последние приготовления к отплытию. Налетал ветерок. Глухо шумел камыш. Небо закрыли тучи. Изредка доносился далекий гул канонады. Стучали топоры — это саперы сбивали плоты.

В третьем часу ночи 22 сентября начался штурм Днепра. Солдаты молча спускали на воду плоты, лодки. Все делалось в полной тишине. Первыми готовились отправиться четыре большие Ьодки с автоматчиками, проводником с ними шел партизан из отряда Бовкуна. К сожалению, память не сохранила фамилии этого отважного человека. Автоматчики должны были высадиться в густой камышовой заросли и уж оттуда выйти к месту основной переправы.

А рядом с ними готовил к переправе свою роту гвардии старший лейтенант Илья Степанович Андрейко — совсем молодой еще офицер. Накануне он подал заявление в партию: «Хочу освобождать родную Украину коммунистом». Было слышно, как старший лейтенант давал последние указания. На носу первой лодки расположился пулеметчик гвардии старший сержант Козырев. Рядом с ним парторг роты Петрук, лучший снайпер полка, награжденный орденом Ленина.

— Первая готова? — послышался голос Андрейко.

— Порядок, — сразу же отозвался Петрук.

— Вторая?.. Третья?..

— Готовы!

Старший лейтенант доложил командиру батальона о готовности роты к форсированию Днепра. Мы все пожали ему руку. Андрейко перешагнул борт лодки и, опираясь на плечи солдат, прошел вперед.

— Удачи вам, боевого успеха! — напутствовал командир батальона солдат.

Отплыла первая рота. Мы напряженно всматривались в темноту. Но Днепр хранил молчание. Слышны только слабые всплески воды. Где-то слева, ниже нас по течению, все время вспыхивали ракеты: немцы освещали реку. Но нашу переправу они пока не нащупали.

...Второй батальон готовился к отплытию. Спустили большой плот, поставили на него крупнокалиберные пулеметы и пушку. Вдруг на правом берегу вспыхнула стрельба. Заговорил пулемет, затрещали автоматы. Солдаты с лодок ответили огнем. В небо взлетели ракеты. Потом начался минометный обстрел.

Однако ни одна лодка не повернула назад. Стреляя на плаву, воины достигли правого берега и залегли на узкой кромке песка. Тяжелые и ответственные минуты! Позади Днепр, впереди крутой обрыв, на нем гитлеровцы. Фашисты забрасывали наших солдат гранатами. Но ни один воин не дрогнул. Рота закрепилась на крохотном плацдарме.

В это время ударила наша артиллерия. Наводчики били по вспышкам. Огневой налет накрыл позиции врага, заставил замолчать их пулеметы. Решительным броском рота ворвалась в траншеи на обрывистом берегу и очистила их от гитлеровцев. Так был занят небольшой плацдарм на правом берегу. За этот подвиг все воины получили боевые награды, а их командир Илья Андрейко был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

Форсирование Днепра продолжалось. Солдаты плыли на лодках, плотах, а некоторые на досках и бревнах. Вода в реке буквально кипела от разрывов снарядов. Тяжелые волны гуляли по могучей реке...

Вскоре вернулась лодка с правого берега. Продырявленная осколками и пулями, она едва держалась на плаву. Связист выскочил из нее прямо в воду, неся над собой катушку с проводом. Установили связь. Старший лейтенант Андрейко доложил, что рота отбила контратаку и заняла вторую траншею.

Через час стрельба на правом берегу затихла. Немцы готовились к решительному удару, подтягивали резервы. Но на правый берег уже переправлялся весь полк.

— Здесь зацепились крепко, — с удовлетворением сказал мне Николай Федорович Воронов. — Свяжись с Бондаревым, доложи обстановку, узнай, как идут дела в других дивизиях.

Выяснилось, что обстановка складывалась в корпусе благоприятно. Севернее нас противник не ожидал удара, и передовые подразделения, сбив небольшое прикрытие на правом берегу, заняли плацдармы, быстро расширили их, закрепились.

Особенно энергично действовала 322-я дивизия. Петр Николаевич Лащенко и начальник политотдела полковник Николай Иванович Охапкин с первым же эшелоном переправились на правый берег. 70-я дивизия тоже справилась с задачей.

Мне рассказывали потом, что в этой дивизии на правом берегу, как только наступило затишье, партийная комиссия начала разбор заявлений о приеме в партию. Заседание проходило в прибрежном лозняке. Один за другим подходили солдаты. На оклик часового «Кто идет?» отвечали: «Идем на заседание партийной комиссии». Это было как пароль.

Только в одной этой дивизии в дни форсирования Днепра и в последующих боях (с сентября 1943 по апрель 1944 года) принято кандидатами в члены партии 1137 человек и в члены партии — 467 человек.

Эти цифры говорят о верности наших людей великим идеям Ленина, об авторитете нашей партии, о безграничной вере в ее дела, в нашу победу.

Не могу хотя бы вкратце не рассказать о тех, кто помогал корпусу закрепиться на правом берегу Днепра. В те дни на нашем правом фланге действовала 150-я танковая бригада полковника Степана Ивановича Угрюмова. Перед моим мысленным взором и сейчас отчетливо возникают образы отважных танкистов, показавших в боях на Днепре беспредельное мужество и отвагу. Вот механик-водитель старшина Петр Афанасьевич Трайнин. У него крупное, открытое лицо, с твердо очерченным подбородком, крутые плечи... Характер у этого человека — кремень, хватка — гвардейская.