Война и мир Михаила Тухачевского
Шрифт:
— На мое обжалование главкому (Каменеву. — Ю. К.) я получил разрешение отстранить командарма–5 от командования армией.
Однако осуществить это разрешение я, конечно, не счел возможным по условиям оперативной обстановки, в силу тех же соображений, по которым я сам отказывался от назначения на Восточный фронт. Наши общие разногласия дошли до Ленина и заставили центр пересмотреть все положение» .
Затем была победоносная Златоустовская операция, открывшая Красной армии путь через Уральский хребет.
В советских учебниках по военному искусству ее принято называть образцовой: от Златоуста, занятого войсками Тухачевского 13
Моральные последствия победы красных были еще более значительными. Это признавали и отнюдь не апологетически настроенные по отношению к Советам западные военные историки — современники тех событий:
«Фронты огромного протяжения занимались войсками, находившимися в состоянии полного разложения. Население в тылу этих войск было готово к немедленному восстанию. Бои имели место чрезвычайно редко. Чаще всего дело сводилось к партизанским стычкам. Вместо применения оружия обе стороны прибегали к братанию»59.
7 августа 1919 года за взятие Челябинска командующего 5–й армией наградили орденом Красного Знамени.
В приказе Реввоенсовета маневры армии, задуманные и выполненные Тухачевским, названы «смелыми, полными риска», а успех, достигнутый ею, расценен как результат
«талантливо созданного тов. Тухачевским плана операции, твердо проведенного им в жизнь». Реввоенсовет Восточного фронта не менее пафосно поздравил 5–ю армию и с годовщиной ее боевой жизни:
«Революционный Военный совет фронта уверен, что красные орлы 5–й армии под руководством героя–командарма тов. Тухачевского покроют свое оружие новой славой и вернут Трудовую Сибирь Рабоче–Крестьянской России. Командующий армиями Восточного фронта М. Фрунзе»60.
Белые армии откатывались в Западную Сибирь, армии красных стремились ею овладеть.
Тотальный террор и повсеместные поиски внутреннего врага, разумеется, не могли не коснуться и победоносной 5–й армии. Для ВЧК и Особого отдела Восточного фронта, занимавшихся раскрытием всевозможных «шпионских организаций» и поиском «белоподкладочников» — сочувствующих антибольшевистским силам — исключений из общего правила быть не могло. Тем более, что в военной неразберихе, при перманентной смене власти население действительно металось от одного враждующего лагеря к другому. Уже тогда получившая с санкции высшего руководства страны неограниченную и бесконтрольную власть ВЧК демонстрировала полное пренебрежение любыми юридическими нормами, руководствуясь лишь «революционной целесообразностью».
Карательные органы «вскрыли» в 1–й армии «шпионскую организацию». Разработка длилась с мая по сентябрь 1919 года. В Центральном архиве ФСБ РФ находится архивное следственное дело на «Приволжскую шпионскую организацию». Этот документ, никогда ранее не публиковавшийся даже фрагментарно, является яркой иллюстрацией к методологии насаждения террора и установления большевистской законности. Подобные следственные дела в период Гражданской войны были абсолютно рядовым явлением, лишь усиливая атмосферу всеобщей подозрительности и враждебности внутри самой Красной армии.
«По доносу начальника штаба Симбирского укрепленного района Генерального штаба товарища Парма и его помощника Наумова, которые указали на чрезвычайную подозрительность поведения приехавших одновременно с ними некоей Ольги Ивановны Валуевой и товарищей их по Академии Дравниэка и Залесского.
Последние двое после недолгого пребывания в Симбирске, были назначены: Дравниэк — в I армию, Залесский — в Казанский укрепленный район. Валуева же остановилась в Симбирске, где усиленно старалась поддерживать знакомство с Пармом и Наумовым. Бывая у Валуевой, последние обратили внимание на артиста Новикьяна, который совместно с Валуевой старался вести разговоры преимущественно на военные темы, выпытывая у Парма военные новости. Через некоторое время Новикьян уехал в Самару, где наблюдение пришло к выводам о знакомстве его с местным персидским консулом, о широкой жизни его и общей подозрительности. Парм и Наумов продолжали тесное знакомство с Валуевой, причем выдавали себя за сочувствующих белым. Пользуясь внешней благосклонностью обоих, Валуева настойчиво просила их устроить ее на службу в один из отделов штаба укрепленного района, что и было исполнено с ведома Особого отдела.
С целью выжимания от Парма и Наумова военных сведений, Валуева усиленно приглашала их к себе на квартиру, причем соблазняла их, то присутствием красивой артистки городского театра, то пирожками и выпивкой. В разговорах с ними Валуева определенно старалась выпытать у них о перемещениях штаба, о положении на фронте и т. д. Наблюдение за Валуевой установило заметную осторожность ее, несомненное стремление провести предполагаемых ею наблюдателей, тем не менее удалось установить постороннюю связь Валуевой со штабом I армии, которая поддерживалась через курьеров, останавливающихся у нее на квартире. Главная переписка велась, по видимому, с Дравниэком, который и являлся для нее центральным лицом I армии»61.
Валуева, судя по материалам дела, предложила Парму вынести из ее дома оружие: 5 шашек, 3 револьвера и несколько штыков. Будь на самом деле Валуева шпионкой и террористкой, вряд ли она обратилась бы с подобной просьбой к начальнику штаба Симбирского укрепленного района. Вероятнее, оружие — главная улика ВЧК против обвиняемой — осталось в ее доме с той поры, когда Симбирск находился под властью белых. Валуева попросту хотела от него избавиться и попросила об этом к Парму, одного из руководителей востфронта. Предположение, что «руководитель ячейки» станет открыто обращаться к красному командиру за помощью в столь конспиративном, «уличаю щем» деле, не выдерживает критики. Однако ВЧК для критики не доступна. Накручивается детективная интрига.
«Следствием удалось установить, что в Москве существовала белогвардейская академическая (генерального штаба) ячейка, собрания которой проводились во время пребывания Валуевой в Москве, в особенной конспиративной квартире. В состав ячейки входили:
Дравниэк, Арвид Пиллит, Репкин и Николай Тухачевский.
Организатором, по–видимому, была Валуева. В то же время Валуева находилась в связи с контрреволюционной организацией Скрыдлова, у которого на квартире имелся склад оружия. Вышеназванная ячейка очевидно и оказалась тем центром, из которого впоследствии должна была возникнуть организация.