Война Калибана

Кори Джеймс С. А.

— Значит, у охраны не будет оружия, способного пробить твой скафандр, — договорил Котьяр. — Как скажешь. Сколько человек ты возьмешь?

— Никого, — ответила Бобби, вставляя свежие батареи, добытые техниками Авасаралы, в спинную пластину и любуясь зеленым огоньком полной зарядки на панели. — После того как я начну, напрашивается встречный ход: захватить помощника секретаря и превратить ее в заложницу. Твое дело этого не допустить.

Котьяр опять улыбнулся. В улыбке не было веселья.

— Как скажешь.

На сборку

и подготовку к работе ушло почти три часа. Можно было уложиться и в два, но Бобби простила себе лишний час, напомнив, что давно не практиковалась. По мере того как приближался конец сборки, узел у нее в животе стягивался все туже. Отчасти это было естественное волнение перед боем. Служба в десанте научила Бобби обращать его в свою пользу. Стресс давал силы, чтобы все трижды перепроверить, — потом будет поздно.

Но в самой глубине души Бобби знала, что корчит ее не только от близости драки. Из памяти не шло, в каких обстоятельствах она в последний раз носила этот скафандр. Красную эмаль марсианского камуфляжа исчертили щербины и царапины: монстр взорвался, а потом она еще прокатилась на скорости по льду Ганимеда. Крошечная утечка жидкости из колена напомнила о рядовом Хиллмане. Хилли был ей другом. Протирая лицевой щиток шлема, Бобби вспомнила, как прижималась к шлему своего лейтенанта, Гивенса, несколько минут спустя разорванного надвое монстром.

Когда собранный скафандр лежал на полу, приглашая ее забраться внутрь, Бобби зазнобило. Впервые он показался ей тесным. Как в гроб ложишься!

— Нет, — сказала она, обращаясь только к себе.

— Нет? — переспросил сидевший рядом Котьяр, выбирая, какой инструмент подать ей следующим. Все время сборки охранник держался так тихо, что Бобби о нем забыла.

— Я боюсь его снова надевать, — призналась она.

— А… — Котьяр кивнул и убрал инструмент в коробку. — Как скажешь.

Бобби вскочила на ноги и выдернула из ящика черный комбинезон, который надевала под броню. Не раздумывая разделась до трусов и натянула облегающее трико. Она уже вытягивала провода и подключала их к датчикам на разных частях тела, когда заметила, что Котьяр повернулся к ней спиной и его обычно чуть смуглый загривок побагровел как свекла.

— Ох, — пробормотала она, — прости. Я столько раз переодевалась перед всем взводом, что просто об этом не думаю.

— Не за что извиняться, — не оборачиваясь, ответил Котьяр, — просто я не ожидал.

Он рискнул бросить взгляд через левое плечо и, обнаружив, что она с головы до ног прикрыта комбинезоном, повернулся и стал помогать ей подключать скафандр.

— Ты… — он чуть замялся, — красивая.

Теперь уже покраснела Бобби.

— Ты женат? — усмехнулась она, радуясь поводу отвлечься. Простая человеческая неловкость, обмен сигналами между мужчиной и женщиной отогнали мысли о монстре.

— Да, — ответил Котьяр, прикрепляя последний контакт у нее на поясе, — вполне. Но я не слепой.

— Спасибо, — поблагодарила Бобби и дружески хлопнула его по плечу. Пристроившись, села в открытую грудь скафандра и скользнула вниз, запихнув ноги по бедра в штанины. — Застегни меня.

Котьяр застегнул грудь, как она ему показывала, потом надел и пристегнул шлем. Внутри завели привычную перекличку датчики состояния. Ее окружил тишайший, почти неслышимый уху гул. Бобби задействовала микромоторы и насосы, двигавшие мускулы экзоскелета, и села.

Котьяр вопросительно глядел на нее. Включив наружный динамик, Бобби сказала:

— Да, здесь у меня вроде все нормально. Зеленый по всей панели.

Она легко, без усилия, встала и поймала старое, знакомое ощущение еле сдерживаемой мощи во всех членах. Она знала, что стоит порезче оттолкнуться от пола — и она ударится головой в потолок с силой, которая нанесет ему серьезный ущерб. Взмах рукой мог отбросить через всю комнату тяжелую кровать или сломать Котьяру позвоночник. Поэтому она двигалась с осторожностью, выработанной долгими тренировками.

Котьяр запустил руку за пазуху и вытащил блестящий черный пистолет. Бобби знала, что оружие телохранителей заряжено пластиковыми пулями, которые дыры в обшивке не пробьют. Таким же были вооружены люди Мао. Котьяр собирался протянуть ей пистолет, но взглянул на толстые пальцы перчатки — куда толще, чем проем спускового крючка, — и виновато пожал плечами.

— Он мне не понадобится, — сказала Бобби. Голос стал резким, металлическим, нечеловеческим.

Котьяр снова улыбнулся:

— Как скажешь.

Бобби нажала кнопку вызова килевого лифта и заходила взад-вперед по площадке, приучая тело к броне. Между движением мышц и реакцией скафандра возникала наносекундная задержка. Поэтому человек в нем чувствовал себя как во сне, когда отдельно хочешь шагнуть, а отдельно — шагаешь. Многочасовые тренировки почти стирали это ощущение, но, надевая скафандр, всякий раз требовалось несколько минут, чтобы освоиться.

Авасарала вышла из комнаты, которую они отвели для совещаний, и подсела к бару. Она налила себе порцию джина, подумала и выжала в него ломтик лайма. Последнее время старушка стала больше пить, но указывать на это Бобби было не по чину. Может, выпивка помогала ей уснуть.

Напрасно прождав лифта некоторое время, она стукнула по панели и еще несколько раз нажала кнопку. Маленький дисплей сообщил: «Не работает».

— Чтоб их! — выругалась Бобби. — Да это настоящее похищение!

Она не отключила наружного динамика, и резкий голос наполнил комнату. Авасарала не подняла головы, но сказала:

— Вспомни, о чем я говорила.

— А? — рассеянно отозвалась Бобби и, неуклюже взобравшись по трапу к командному люку в палубе, ткнула в кнопку. Люк отодвинулся. Значит, все продолжали делать вид, что это вовсе не похищение. Отказ лифта можно объяснить. Куда сложнее будет объяснять, почему важную особу заперли в каюте. Возможно, они решили, что женщина на восьмом десятке не станет карабкаться по трапам, так что достаточно отключить лифт. Возможно, они были правы. На вид не скажешь, чтобы Авасарала сумела подняться на двести футов, хотя бы и при малой тяге.