Война Калибана

Кори Джеймс С. А.

— Они прошили мою каюту, — заговорил ученый, Пракс.

— Должно быть, помешали спать? — ухмыльнулся в микрофон Алекс.

— Я обмарался, — без тени юмора признался Пракс.

— Тихо, — беззлобно одернул их Холден. — Не занимайте канал, пожалуйста.

Бобби предоставила рациональной, мыслящей части сознания полную свободу. Сейчас для рассудка не было дел — рефлексы, отработанные учебными стрельбами, действовали без его участия. Сейчас ее телом правила рептилия.

Она не помнила, сколько торпед выпустила, прежде чем мощная

световая вспышка заставила экран на миг потемнеть. Когда изображение вернулось, один из истребителей ООН на нем развалился надвое, и части, вращаясь, понеслись врозь, оставляя за собой легкое газовое облачко и мелкие осколки. Среди этих крошек, вывалившихся из разбитого корабля, наверняка были члены команды. Бобби об этом не думала. Рептилия ликовала.

Бобби обвела взглядом экран. Три истребителя были уничтожены. Три — сильно повреждены. Марсиане потеряли два истребителя, а один из их крейсеров был основательно поврежден. Из «Росинанта» три пули выпустили весь воздух, но других повреждений не нанесли.

Победа.

— Ядрена вошь, капитан! — заговорил Алекс. — Где бы нам раздобыть такую?

Бобби далеко не сразу поняла, что пилот говорил о ней.

— Благодарю от имени правительства Земли, — обратилась Авасарала к командору марсиан. — По крайней мере, от той его части, к которой отношусь я. Мы двигаемся к Ио, чтобы подорвать еще несколько кораблей и, если удастся, предотвратить апокалипсис. Не хотите проводить?

Бобби вышла на приватный канал Авасаралы.

— Теперь мы все — изменники.

— Ха, — ответила старуха, — только если проиграем!

Глава 44

Холден

Снаружи повреждения «Росинанта» были почти незаметны. Три выпущенных истребителями Земли снаряда пробили корпус перед медотсеком и по короткой диагонали вышли через мастерскую двумя палубами ниже. Один по пути прошил три каюты на жилой палубе.

Холден ожидал, что застанет Пракса в полном раздрае, тем более после того, как ботаник признался, что замарал штаны. И удивился, когда, навестив его после боя, увидел, как ученый беззаботно пожимает плечами.

— Очень уж неожиданно, — только и сказал тот.

Можно было списать такую реакцию на контузию. И на последствия шока от похищения дочери, за которым последовал месяц жизни среди катастрофы на Ганимеде. Можно было заподозрить в спокойствии Пракса свидетельство полного умственного и эмоционального расстройства. Действительно, парень то и дело срывался, и всякий раз в самое неподходящее время. Однако Холден подозревал, что Пракс много сложнее, чем видит глаз. Мир мог снова и снова сбивать его с ног, но, оставаясь живым, ученый каждый раз будет подниматься и тащиться к цели. «Наверное, — думал Холден, — он очень хороший ученый. Умеет радоваться маленьким победам, не пасует перед препятствиями. И бредет себе, пока не доберется куда надо».

Не так давно его

чуть не разорвало пополам скоростным снарядом, а сейчас Пракс вместе с Наоми и Авасаралой возился внизу, латая пробоины. Его даже звать не пришлось: сам выбрался из койки и включился в работу.

Холден стоял над входным отверстием на корпусе. Маленький снаряд пробил идеально круглую дыру, почти без трещин. Просверлил пять сантиметров сверхпрочного сплава с такой скоростью, что даже щербинок не осталось.

— Нашел, — сказал Холден. — Света изнутри не видно, — наверное, с той стороны уже залатали.

— Идем, — ответил Амос и протопал по обшивке магнитными ботинками, подсвечивая себе переносным сварочным аппаратом. За ним показалась Бобби в причудливом боевом скафандре, с большими листами заплат в руках.

Пока Бобби с Амосом запечатывали пробоину в наружной обшивке, Холден пошел искать следующую дыру. Вокруг «Росинанта» почетным караулом дрейфовали три уцелевших корабля марсиан. С выключенными двигателями они выглядели просто черными пятнышками, плывущими по звездному полю. Их было трудно различить, несмотря на то что «Роси» подсказывал, куда смотреть, и система скафандра высвечивала их на визоре шлема.

Холден следил за марсианским крейсером на внутреннем экране, пока тот не миновал яркую россыпь Млечного Пути. На миг весь корабль представился черным силуэтом на фоне извечной белизны мириадов звезд. С одного борта корабля брызнул конус прозрачного света, и силуэт снова растворился в черноте космоса. Холдену до боли захотелось, чтобы рядом, любуясь тем же видом, стояла Наоми.

— Я и забыл, какая здесь красота, — обратился он к ней по приватному каналу.

— Мечтаешь, пока остальные делают всю работу? — съязвила она.

— Ага. У большей части этих звезд есть планеты. Миллиарды миров. По последней оценке, в зоне жизни пятьсот миллионов планет. Представляешь, если наши правнуки их увидят?

— Наши правнуки…

— Когда все кончится.

— Кстати, — напомнила Наоми, — по крайней мере на одной из тех планет обитают хозяева протомолекулы. Может, от той планеты стоит держаться подальше?

— Сказать честно? Именно на нее я и хотел бы заглянуть. Кто создал эту штуковину? Зачем? Здорово было бы спросить. У них с человечеством есть по меньшей мере одна общая черта: они тоже норовят дотянуться до каждого обитаемого уголка. Может, у нас больше общего, чем мы думаем?

— Они еще убивают тех, кто жил там до них.

Холден фыркнул.

— Мы поступаем так же с тех пор, как изобрели копье. Просто они жутко далеко ушли в этом деле.

— Ты там следующую дырку нашел? — спросил по главному каналу Амос, нарушив интимную болтовню. Холден отвел взгляд от небес и обратился к металлу под ногами. При помощи схемы повреждений, которую «Роси» передал в скафандр, долго искать не пришлось.

— Да, вот она, — сказал он, и Амос с Бобби двинулись в его сторону.