Война корон
Шрифт:
Яххотеп вошла в покои и затворила дверь.
Камос лежал, облокотившись на подушки, устремив взгляд к закату. Мать нежно взяла его за руку.
Он чуть слышно забормотал:
— Аварис цел, и темный владыка жив. Но мы убили многих и показали, что сильны, крепки духом, упрямы. Флотоводец Яннас понял, что египтяне не отступятся. Нужно собрать побольше воинов, снова напасть на Аварис и освободить Дельту. Однако отпущенный мне срок вот-вот истечет. Я больше не могу противиться смерти. Прости, матушка, что я перекладываю на твои плечи непосильное бремя. Ты начала эту борьбу, и тебе придется довести ее до конца.
Горючие слезы струились по щекам царицы, но голос ее не дрожал.
— Я найду подсыла правителя и казню. Это он обманом вынудил нас разлучиться. Это он отравил тебя, чтобы проклятый Аварис устоял.
Камос попытался улыбнуться:
— Значит, верил в нашу победу. И ты победишь, вот увидишь. Ради отца и меня.
— Клянусь.
— Я пытался быть достойным тебя и отца. Уверен, младший брат меня заменит. Прошу тебя лишь об одном.
— Ты фараон. Приказывай.
— Пожалуйста, пусть память о моей главной битве сохранится!
— Поверь, и через века никто не забудет о твоих подвигах! Тебя будут чтить в Карнаке наравне с другими богами. Лучшие мастера запечатлеют на каменной стеле рассказ о твоей отваге. [11]
— Жалко умирать молодым. Но ты рядом со мной. А впереди беспечальное царство праведников. Вон там, на западе. Много ночей я не мог уснуть. Теперь наконец отдохну.
Камос крепко сжал руку матери. Его душа устремилась к небу.
11
В Карнаке действительно сохранились до наших дней две стелы с описанием похода Камоса на Аварис. Благодаря этим стелам ученые узнали многое о борьбе египтян с гиксосами.
Бальзамировщик сказал царице:
— Камос присоединился к сонму богов и нашел успокоение в царстве Осириса. Его тело было холодным, а это — прекрасный знак. Фараон еще при жизни изгнал все страсти и гнев, порождающий тлетворную теплоту. Он чист. Он праведен голосом.
Потеряв мужа и двадцатилетнего сына, Яххотеп не сломалась под ударами судьбы. У фараона не было ни жены, ни наследника, поэтому все погребальные обряды совершила для него мать.
Ей снова предстояло управлять страной до совершеннолетия сына, теперь уже младшего.
В саркофаг Камоса, украшенный орнаментом из птичьих перьев, царица положила опахало с эбеновой рукоятью, украшенной золотом, символ божественного дыхания. И еще — боевой топор и крошечную барку, в которой усопший будет вечно странствовать по беспредельному небу.
Все удивлялись, с какой сосредоточенностью и серьезностью участвовал десятилетний Яхмос в погребальной церемонии. Он следил за работой бальзамировщиков. Шел за саркофагом, когда его несли к реке. Переправился вместе с ним на западный берег Нила к городу мертвых.
Древние мудрецы Египта не случайно говорили, что к десяти годам созревает внутренняя сущность человека, и он вполне отвечает за свои поступки.
Долг повелевал Яххотеп подготовить Яхмоса к принятию царского сана, продолжать борьбу с гиксосами и найти предателя, причинившего ей так много горя.
После того как двери гробницы закрылись, градоначальник Эмхеб подошел к Супруге бога.
— Прости, царица, я не могу не предостеречь тебя.
— Говори, Эмхеб.
— Я был у стен Авариса. Крепость абсолютно неприступна. Всем известно, что боги наделили тебя сверхъестественной силой, все видели сотворенные тобой чудеса. Но темный правитель окружил себя надежной защитой. Мы можем снова и снова идти на приступ. И каждый раз будем отступать, теряя лучших воинов. Именно этого он и ждет. А когда мы совсем ослабеем, Апопи прикончит нас.
— Пока о взятии Авариса рано думать. Мы исполним последнюю волю фараона. Ты отправишься в Мемфис, позаботишься, чтобы город был надежно защищен. Потом соберешь в окрестных селениях побольше новобранцев.
Эмхеб вздохнул с облегчением и подивился, что даже в горе царица сохранила здравый смысл и твердость духа.
Тетишери так ослабела от слез, что не смогла проводить старшего внука в город мертвых. Ее терзала мысль, что вот она, старуха, жива, а двадцатилетний юноша умер. И еще она с ужасом поняла, что отныне Яхмос лишился всех детских забав и больше никогда уже не засмеется беззаботно и весело.
Смерть Камоса положила конец всем праздникам, вернула египтян с небес на землю. Они осознали, что война с гиксосами не закончена, вражеская сила пока несокрушима, а Фивы по-прежнему под угрозой.
Яххотеп помогла матери приподняться.
— Я так устала, — шепнула Тетишери. — Лучше бы мне не просыпаться.
— Карис позаботился о поминальной трапезе. Ты должна на ней присутствовать. Соберись с силами. Или ты забыла, что Яхмос нуждается в тебе? Его еще многому нужно научить.
— Я горжусь тобой, дочь моя. Что дает тебе такую несокрушимую силу?
— Любовь к родной земле.
Старая царица, превозмогая немощь и душевную боль, пришла в пиршественный зал. Она знала, что дочь права. Во время трапезы Яхмос попросил ее рассказать о фараонах Старого царства, и Тетишери осознала особенно явственно, что нет большего счастья, чем растить достойного преемника древним царям. Что ей рано еще уходить.
Яххотеп гуляла в дворцовом саду. Внезапно Весельчак Младший насторожился.
Навстречу царице шел хранитель печати Неши. Супруга бога ласково погладила пса, но тот по-прежнему скалился и рычал.
— Прости, что докучаю тебе, царица, но мне нужно с тобой поговорить.
Неужели Неши узнал что-то о предателе?
— Мне казалось, я верой и правдой служу фараону Камосу. Выполняю все его приказы. Теперь его с нами нет, и я ухожу. Меня гложет чувство вины. Я не уследил, не спас его. Накажи меня, царица, и спаси Египет! Ты так нужна нашей несчастной стране.