Война кротов
Шрифт:
Сайгон настолько озадачился, что не сразу заметил свет впереди.
Над шпалами возвышалась полосатая тренога. На треноге стояла зажжённая карбидка.
– Опять «Стой! Запрещается проезжать сигнал!»? – спросил Лектор.
Сайгон кивнул:
– Шутка, сказанная дважды, перестаёт быть смешной. Тут были люди. Карбидка сама не загорится. Но кто это сделал и с какой целью?
Сигналы светофоров предупредили об опасности. Следует ли дальше доверять намёкам анонимных доброжелателей? Или кровного врага? Опыт жизни в метро подсказывал, что никто ничего не делает просто так –
– Как зебра. – Лектор прикоснулся к треноге, словно надеясь, что она встанет на дыбы и ускачет далеко-далеко.
Сайгон ухмыльнулся: тянет-таки парня в пампасы, или что там у него на родине.
Через полсотни метров путь им преградила ещё одна тренога, на сей раз с прямоугольной табличкой, на которой было написано: «Стой! Контактный рельс под напряжением!».
– Любят дамочки хлам подбирать, – сказал Лектор. И добавил: – Нивки рядом.
Сайгон мысленно выругался. Верно, пацюк закусай! Путь в новинку лишь ему, а нигериец излазил метро вдоль и поперёк. В туннелях он себя чувствует лучше, чем Сайгон на родной станции.
Вдруг из темноты к ним кинулось нечто чёрное и бесформенное.
Сайгон схватился за лук, но Лектор подтолкнул его локоть – и стрела ушла вверх. Ищи её теперь!
– Опусти оружие, босс! – зашипел бродяга. – Жить надоело?!
– Отсутствие частоты! – крикнуло нечто.
И ударило Сайгона прикладом в грудь.
Глава 4
Амазонки
Сработала охранная сигнализация. Столько лет ей, а до сих пор в порядке.
От станции Нивки уже спешило подкрепление, лязгая металлом, топая ботинками и подсвечивая дорогу плошками с жиром… А на Святошине сигнализация приказала долго жить в незапамятные времена, иначе нигерийцы не пробрались бы незамеченными.
– Эй, аккуратней! – разозлился Сайгон. Не нравилось ему, когда его бьют.
И тут же получил прикладом в живот. А через мгновение под сводом туннеля врубился прожектор. На какое-то время Сайгон ослеп. Потом, когда глаза перестали слезиться, осмотрелся.
Нечто чёрное оказалось девушкой в балахоне и косынке. Лицо девушки было вымазано сажей. Из бандольер на округлой груди торчали запасные магазины для винтовки, на ремне висели ножны с внушительным тесаком. И главное – во взгляде читалась решимость использовать арсенал по назначению. Вот это реальная охрана станции, а не Болт с Кашкой!
– Девушка, милая, только драться не надо! – взмолился Сайгон, всерьёз уже решив, что если она ещё хоть раз…
– Заткнись, животное! – Почему-то фермер сразу понял, что у жителей Нивок хорошие манеры не в почёте. Плохое начало знакомства.
Вообще-то на Нивках у Сайгона есть знакомые. Помнится, лет десять назад к нему заявилась дамочка с распущенными волосами чуть ли не до колен. Наина её звали, странное имя… Сопровождали её две девицы в хиджабах, помоложе и явно хорошо вооружённые: у каждой под грудой одёжек можно было спрятать по РПГ и винторезу.
Вела себя Наина откровенно вызывающе. Потребовала, чтобы Сайгон предоставил ей животных, способных продуктивно размножаться.
Сайгон содрал с Наины втридорога и назначил серьёзный процент за пользование франшизой «Ким и сын». А вот не надо нос задирать.
К его удивлению, отчисления с Нивок поступали регулярно. В отличие от той же Вокзальной.
– Меня зовут Сергей Ким. Ну, кролики и хомяки! Мясо! Это благодаря мне! Вы должны знать…
– Разберёмся, – лениво обронила девушка в балахоне.
Через минуту путников окружили женщины в камуфляжных комбезах не первой свежести. Кое-кто щеголял потёртыми спецназовскими беретами и вязаными шапочками. На Лектора и Сайгона наставили стволы автоматов со штыками. Оружие у дамочек было в лучшем состоянии, чем одежда.
Путников повели к станции, подгоняя прикладами. Хорошо хоть не штыками… Пару раз Сайгону очень болезненно двинули в поясницу. Сзади то и дело раздавалось хихиканье. Чувствовалось, что дамочки получают удовольствие, причиняя мужчинам боль. Развлечение у них такое.
Сайгон стиснул зубы, чтобы не выругаться. Не надо усугублять. Лук, пистолет, шестерни и нож у него отобрали. Рюкзак перекочевал к долговязой амазонке, на щеках которой краснели подростковые прыщи. Девушка оказалась не из любопытных, в рюкзак не заглянула, а то плакали бы сбережения Сайгона. И вот что забавно: к Лектору относились мягче – потому что у бродяги не оказалось оружия. Дурно пахнущая набедренная повязка не в счёт.
– А по какому праву, собственно?! – возмутился Сайгон. – Между станцией Святошин и суверенной станцией Нивки существуют определённые соглашения, и я…
Его монолог оборвали массажем почек посредством приклада.
Чем ближе к станции, тем веселей. Казалось, дамочкам вот-вот надоест развлекаться – и раздастся грохот, и пуля перешибёт Сайгону позвоночник у основания черепа. Или продырявит затылок. Или… С удивлением он понял, что пленники и конвой уже выбрались на платформу.
На станции было темно, хотя по всем прикидкам уже настало утро. Пора бы включить центральное освещение вместо едва заметного дежурного.
Что Сайгону известно о Нивках? То, что и всем: мелкого заложения, платформа островного типа. Всё точь-в-точь, как о ней рассказывали караванщики, эти разносчики болезней и слухов. На станции есть два подземных вестибюля, где вроде как расположены фермы и прочие хозяйственные подразделения. Вот бы Сайгону туда прогуляться, посмотреть. Но ведь барышни не пустят… Темно. Ряды спящих прямо на полу и на тонких подстилках. Тут что, не знают о существовании кроватей?
– Босс, у них всё наоборот, – пояснил Лектор, заметив недоумение Сайгона. – Они время выставили на часах иначе. На станции только-только наступила ночь. А кровати они считают символом рабства. Мужчины много лет эксплуатировали женщин в постели, чуть ли не насиловали. Кровать на этой станции – табу.