Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]
Шрифт:
— При таком расстоянии ничего другого ждать не приходится. Тем не менее, мы сами можем заполнить некоторые бреши, если допустим, что их адмирал достаточно благоразумен. Я почти уверен в том, что его клещи состоят из двух половин, каждая из которых движется с диаметрально противоположного направления — с севера и юга эклиптического уровня… Вот так. — Ферун указал направление. — Теперь он должен иметь дальнейшие резервы. Чтобы избежать создания широкой цепи со значительным риском быть преждевременно обнаруженным, они должны проходить по прямой от основного направления на Пакас. И если бы этим занимался я, то поместил бы их неподалеку от эклиптики. Так что нужно ждать их нападения вот здесь. — Он указал область.
Они стояли на большом, как комната, мостике, поскольку итрианам нужно место, чтобы расправить крылья. И все же были теснейшим образом связаны со всем вокруг. С кораблем с помощью его интеркомов, калькуляторов и офицеров. А с тем великолепным местом, где началась бойня, их связывал экран, отражающий все ее подробности.
Шум битвы, достигающий мостика через сакасы силового поля, пока что слышался слабо, просто как общий фон. Воздух был теплым и легким, ветерок колыхал перья на их крыльях. Пахло циннамонами и абердрагуном. Звуки битвы не проникнут сюда до тех пор, пока судно не окажется в самом ее водовороте: члены команды очень быстро потеряют силы, если стимуляторы не будут работать на полную мощность.
План Феруна не позволял так рано посылать супердредноут навстречу противнику. Он был рассчитан на последний этап этой игры. Вот тогда-то адмирал и намеревался показать, почему корабль получил это свое название в той уже давней битве на Итри.
На обоих бортах судна было написано на англике: „Адова скала“.
Появились новые сообщения. Указывались типы судов так точно, как это позволяла проанализировать их нейтронная эманация.
Помощник насторожился. Хохолок его поднялся.
— Так много врагов за такое короткое время? Дядя, кажется, новости плохие!
— Мы этого ожидали! Не позволяй этой игрушке загипнотизировать себя! Я бывал и не в таких переделках. Половина меня — ткань, регенерированная после полученных в битвах ранений. А я все еще копчу небо!
— Прости меня, дядя, но большая часть твоих битв была полицейскими актами в пределах Доминиона. А сейчас на нас идет сама Империя!
Ферун подумал: „Мне об этом известно не хуже. Я тоже изучал материалы о прекрасно развитой военной технике Земли. Как практически, так и теоретически“.
Вслух он сказал:
— Компьютеры, роботы, машины — лишь полдела во время войны. Есть еще мозг и сердце.
Клацая когтями, Ферун прошел по палубе к видеоэкрану и вгляделся в него. Его наметанный взгляд заметил среди звезд мерцание — один единственный корабль. Вся остальная часть флота терялась в необъятности, через которую они летели.
— Начинается новый бой, — сказал он в интерком и застыл, ожидая сообщений. В голове промелькнули слова, вычитанные им в одной из земных книг, которые доставили ему столько удовольствия. „Страх перед королем подобен львиному рыку: тот, кто вызывает его гнев, грешит против собственной души“.
Часы выстраивались в дни, пока два флота своими тяжелыми дивизиями нащупывали слабые места друг друга.
Подумайте только: при ускорении, равном одной земной гравитации, корабль, движущийся от „начальной точки“, мог покрыть одну астрономическую единицу, а это около 149 миллионов километров, примерно за пятьдесят часов. В конце этого периода он набирал скорость до 1060 километров в секунду. За время, в два раза больше этого, он двигался с удвоенной скоростью и должен был покрыть четыре начальных расстояния. Неважно, какая часть силы присваивалась термоатомными двигателями. Неважно, какая часть маневренности исходит от гравитационного толчка, который действует против того, что мы называем „Космосом“ — подобные данные быстро не изменишь.
Нельзя скидывать со счетов и огромность расстояния, даже межпланетного. Сфера радиусом в одну а.е. имеет объем примерно в тринадцать миллионов земных. Умножение этого радиуса на десять означает умножение объема на тысячу. Неважно, насколько чувствительны приборы — все равно невозможно провести очень точные измерения в пределах непосредственного окружения, не зная, где находится предмет поисков сейчас, если сигналы ограничены световой скоростью. По мере того, как нарастает снежный ком неточных данных, изменяются не только параметры вычислений битвы, изменяются сами результаты. Кто-то обнаруживал, что потерял часы на путешествие, которое оказалось бесполезным и даже вредным, и еще массу часов или дней на попытку сгладить неприятные последствия неудачного маневра.
Но потом, в мгновение ока, вдруг станет понятно, что все оказались рядом друг с другом, и битва может завершиться в считанные секунды.
„Номер семь, вперед!“ — предупредил робот-диспетчер, и „Звезда-охотница“ ринулась в бой.
Ее двигатели заработали на полную мощность.
Тело Филиппа Рошфора, сидящего в кресле пилота, охватила дрожь.
Над приборной панелью, над его шлемом и чуть сбоку, за его спиной видеоэкраны показывали полусферу с солнцами. Лаура, свечение которой было таким ярким, что ослепляло его, походила на диск, расположенный между двумя крыльями зодиакального света.
Его радар тревоги свистнул и включился, словно стрела закружилась вокруг шара. Сердце его забилось. Рошфор не мог не смотреть на экран. Он успел заметить движение цилиндра, направлявшегося к огромному корпусу „Айзы“.
Во время рывка гравитационный экран в этой части материнского корабля должен быть включен. Но против торпед они были бессильны. Если она попадет в корабль и детонирует… в вакууме несколько килотонн не являются столь плачевно разрушающими, как в воздухе или в воде: бронированный корабль, надежно защищенный против сотрясений и высоких температур, снабжен такой плотной защитой, которая в состоянии отсечь могущую проникнуть внутрь жесткую радиацию. И все равно корабль будет серьезно ранен, возможно, покалечен, а люди получат ужасные травмы и обгорят настолько, что станут молить бога о смерти.
Вспыхнул энергетический луч. Хлынула мгновенная инконденсация. Сенсоры передали свои сигналы нужному компьютеру. Одно из орудий Ва Чау перехватило торпеду.
— Молодец! — крикнул в интерком Рошфор. — Отлично! — Он нацелил свои детекторы на поиски лодки, которая должна была быть достаточно близко, чтобы послать снаряд.
— Запеленговано! Цель установлена!
„Звезда-охотница“ устремилась вперед. „Айза“ мерцала среди созвездий.
— Дай мне немного времени, чтобы вернуться в ряд, Абдуллах, — сказал Рошфор.