Война мага. Том 3. Эндшпиль
Шрифт:
Что, если отрава успела проникнуть ещё глубже в его душу? И эти двое… мальчишка не внушал опасений, а вот девчонка… в ней явно крылось нечто, и это нечто очень не нравилось боевой чародейке. И где тот дракон, на котором она, Клара, видела Кэра Лаэду?.. Или?.. Клара с подозрением взглянула на жемчужноволосую девчонку, памятуя свой собственный опыт в пещерах Пика Судеб – встреча, о которой она изо всех сил старалась забыть. Во всяком случае, может, вступать в разговоры будет слишком рискованно. Во всяком случае – здесь.
Клара нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Никто не должен был ничего услыхать, её
Разом случилось очень много событий, спрессовавшихся в исчезающе малый миг.
Первой успела жемчужноволосая. И, само собой, оказалась драконом – тем самым, серебристым, на котором Кэр носился в поднебесье. Горящие яростью глаза взглянули прямо в душу Кларе, с лёгкостью проникая сквозь все защитные заклятья и отводящие взор чары. Дракон изготовился к броску, одному-единственному, который станет и последним. Остановить его невозможно. Ну, или почти невозможно.
Кэр тоже вскочил на ноги. И в нём тоже вскипала сила, готовясь излиться уничтожительным заклятьем, да таким, что сделало бы честь самой главе Гильдии боевых магов.
У Клары не оставалось выбора. Вернее, так ей показалось в те мгновения.
Кэра – оглушить. Дракона – вывести из строя. В конце концов, сколько ей приходилось биться с такими вот небесными чудовищами в самых разных мирах!..
Однако и Тави оказалась не лыком шита. У неё тоже нашлось кое-что в рукаве, козырь, который не стыдно было выложить на стол.
Клара и Тави ударили одновременно. Их заклятья сплелись, сплавились воедино, принимая облик слепяще-белой молнии; но, само собой, это был всего лишь облик.
Множество белоснежных лезвий впилось в тело Кэра Лаэды, гася его собственное, готовое вот-вот вырваться заклинание; и ещё добрая половина настигла уже развернувшего крылья дракона, отбросила его на стволы вековых деревьев, вминая в них и оставляя недвижимым. Смуглый мальчишка остался невредим, однако он сейчас никого не интересовал.
Клара привыкла извлекать всё возможное из любого, неважно как случившегося исхода. Надо было убраться куда подальше от поури, потому что отводящее им глаза заклятье держалось на волоске.
– Друзья, быстро – берём Кэра! – скомандовала Клара.
Бесчувственному некроманту спутали руки и ноги – Ниакрис не забыла проследить, чтобы петли не пережали жилы, вызывая омертвление. Тави шагнула к также неподвижному дракону, однако очертания жемчужного тела дрогнули, окутываясь серебристой дымкой, и миг спустя там уже лежало тело знакомой девушки, из угла тонкого рта стекала пугающе-аккуратная струйка алой крови. Поднятый клинок выученицы Вольных приостановился, а в следующий миг она уже едва успела отбить нацеленную под рёбра сталь в руке смуглого мальчишки. Тави крутнулась, высоко вскидывая ногу, и, изгибаясь, словно натянутый лук, всадила носок сапога в висок мальчишке, так что тот мигом обмяк и повалился. Ниакрис оказалась рядом, поднося клинок к горлу жемчужноволосой девчонки.
– Оставь её, дочка, – вмешался Бельт. – Она нам не враг.
– Она охраняет Разрушителя, – заметила Ниакрис, правда без особой уверенности.
– Нам они не нужны. Только он. – Кивок в сторону неподвижного Кэра Лаэды. – Они лишь доблестно защищали своего друга. Нет нужды убивать их.
– Они ж ринутся за ним в погоню, едва очухаются! – проворчала Тави. Однако взглянула на бесчувственную жемчужноволосую девчонку и ощутила, что свирепая решимость тает, как свечной воск в пламени. Ученица Вольных умела видеть глубже, чем простая телесная оболочка, перед ней был не морок, не фальшивая маска – серебристая драконица действительно была прекрасна и чиста, в ней не было зла.
…Перспектива добивать бесчувственных совершенно не улыбалась Тави, и она с надеждой взглянула на Клару. Боевая чародейка энергично покачала головой, и мельинская воительница с облегчением спрятала оружие.
Райна уже нетерпеливо топталась на месте, закинув Кэра на могучее плечо, словно куль с мукой.
Тем же порядком, никого не потревожив и не возбудив ничьих подозрений, отряд Клары вместе со своей бесценной добычей выбрался из пробуждавшегося лагеря поури.
– Ну, вот мы и на месте. – Мессир Архимаг позволил себе лёгкую улыбку удовлетворения. Они с Динтрой и Читающим достигли цели. За считаные мгновения оставили позади огромные расстояния, пройдя теми самыми тайными путями. Перед ними лежал Мекамп, где сейчас Клара Хюммель оказалась как никогда близко к заветной цели – Мечам. Игнациус имел все основания гордиться собой – все заклятья сработали безошибочно. Может статься, что резервный вариант с Сильвией всё-таки не понадобится; а может, и нет, в зависимости от того, сколько же именно крупной рыбы попадётся в его сети. И насколько крупна она окажется; равно как и сумеют ли сети выдержать последний отчаянный напор драгоценной добычи. Динтра… Динтра больше не волновал Игнациуса. Даже если помешанный на чести и достоинстве лекарь что-то заподозрил, план Игнациуса имел слишком много запасных вариантов с возвратом к основному, на случай, если что-то где-то сорвётся. Сейчас мессир Архимаг мог позволить себе роскошь побыть просто зрителем.
– Что мы станем делать, мессир? – напрямик спросил его Динтра, едва только угасли последние сполохи заклятья и два старых мага очутились в чаще мекампского леса.
– Если мои вычисления правильны, дорогой друг, Клара Хюммель сейчас как никогда близка к своей цели и…
– И наша задача была не дать ей её достичь, не так ли? – весьма непочтительно перебил Архимага старый целитель.
– Наша задача, дорогой друг, – мягко возразил Игнациус, – была и остаётся не допустить пагубных последствий оного достижения. Что, в свою очередь, оставляет нам известную свободу действий. Я бы не хотел причинять Кларе какой-либо вред. В конце концов, она ж из моих лучших учениц! Нет, просто набрасываться на неё из засады было бы… неэлегантно.
– Мессир, но не с вами ли мы вели речь о том, что Эвиал заслуживает спасения? – с ощутимым упрёком в голосе бросил Динтра. – И не вы ли, мессир, заверили меня, что, если у нас хватит времени…
– Совершенно верно, дорогой друг, и я отнюдь не собираюсь прохлаждаться здесь в теньке, ожидая исхода событий и ничего не делая, – заверил лекаря Игнациус. Интересно, почему Динтра стал терять терпение? Ему и впрямь настолько небезразлична судьба этого мирка? Или это отражение его истинных замыслов? Посмотрим, посмотрим…