Война магов
Шрифт:
– Откуда ты хотела бы начать?
– Вы знали её прежде, чем она покинула город и свою башню?
– Нет, — сказал король. — Разумеется, я слышал её имя. Кеттура считалась мастером призыва. Волшебницей, которая имела шанс в юном возрасте дорасти до Совета Старейшин. Но в годы, предшествовавшие смерти королевы Фьёрделлы я стал чем-то вроде отшельника.
– Как вы познакомились?
– Случайно встретились во время её изгнания. Мне она показалась волшебницей, которая устала от требований магии и желала уединения.
– И все? — недоверчиво спросила Тзигона. — Вы даже не знали, кто она? В чем она
Залаторм замялся.
– Я видел, что у неё доброе сердце. Но я не был осведомлен о её имени и прошлом.
Тзигона откинулась на спинку кресла и сложила руки на груди.
– А спустя годы, вы женились на ней.
Король посмотрел на Маттео, вскинув брови.
– Я ничего ей не говорил, господин, — поспешно ответил джордайн.
– Я и не думал. Итак, секрет королевы известен.
– Я не могу сказать, насколько широко, — признался Маттео. — Но, вполне вероятно, это и многое другое всплывет на суде над Беатрикс.
Залаторм просто кивнул и повернулся к Тзигоне.
– Да, я женился на твоей матери, проведя публичную церемонию спустя годы после нашей встречи. Она вернулась в Халарах при самых необычных обстоятельствах — единственная выжившая в жестоком нападении кринти. Её красота и память были утеряны. Совет был так рад моему решению и так очарован Беатрикс, что в высшей мере одобрил нашу свадьбу. История, которую предоставила маг-гончая Кива была тщательно изучена. Даже я принял её, как истину, не имея оснований подозревать обмана.
– Это кажется невероятным легкомыслием для монарха.
– Согласен, — сказал он спокойно. — И пока я не предлагаю для себя никаких оправданий. Когда я встретил твою мать, я был королем уже лет пятьдесят. Королева Фьерделла недавно умерла. Она была четвертой, разделившей со мной трон. Все это были политические браки, разумеется. Сколько народу в Халруаа женится, чтобы просто порадовать себя?
– И с вас было достаточно, — заключила Тзигона.
Залаторм слегка улыбнулся.
– Я думал так же. Совет старейшин со мной не согласился. После смерти Фьерделлы была значительная дискуссия, после которой я должен был жениться на другой. Некоторые из наших “прогрессивных” магов даже настаивали на потомственной принцессе. Например, из северных королевств. Можешь представить, какой ужас вселяла в меня подобная перспектива.
Тзигона глубокомысленно кивнула.
– Каждая волшебница в Халруаа сделала себе татуировку, чтобы щеголять своей магической родословной, в надежде поймать ваш взгляд.
Маттео закрыл рукой лицо, тихо застонав. Однако, король хихикнул от этой картины.
– Их методы были более тонкими, но не слишком, — он быстро посерьезнел. — Вопрос о браке был лишь одним из многих. Я царствовал долго, а жил — гораздо дольше. Слишком долго, на самом деле.
– Жизнь — бесценный дар, — продолжил король. — Но триста лет тяжестью ложатся на плечи человека. Годы приносят одни и те же события, повторяются с незначительными и предсказуемыми изменениями. Поколение сменяет поколение, каждое из них задает одни и те же вопросы и повторяет одни и те же ошибки. После столетий, посвященных Халруаа и её магии, особенно, искусству прорицания, меня, казалось, ничто не могло заставить испытать удивление и восторг.
– И тогда ты встретил мою мать, — заключила
– Да, — он прямо встретил взгляд девушки. — Тогда она стоила королевства. Она стоит его до сих пор. Не бойся того, какой вред правда может принести мне или моему правлению. Я подозреваю, что истина будет доброй и к Беатрикс — Кеттуре.
– Она может быть не так уж добра, — прямо сказала Тзигона. — Беатрикс была замужем.
– Дамари Эксчелсор…
– Я не о нем, — прервала Тзигона. — У неё был настоящий брак, с каким-то молодым человеком, который упал с грифона. Я могу видеть прошлое, — пояснила она, отметив ошарашенный взгляд короля.
Тот быстро взял себя в руки и посмотрел на часы — заполненный водой стеклянный цилиндр, наполненный разноцветными плавающими шариками. Залаторм поморщился и поднялся.
– Мы поговорим об этом, как только будет время. Суд над лордом Баселем скоро начнется.
Двое молодых людей встали вместе с королем.
– Но его освободили! — запротестовала Тзигона.
– Да, по вопросу о смерти Синестры Беладжун. Еще один маг умер. Урьях Беладжун погиб вчера вечером. В саду Баселя. Видимо, его сердце не выдержало, но так как это уже третья смерть у башни Баселя за этот месяц, Совет хочет расследовать все более подробно. Тзигона, если ты знаешь что-то, что могло бы помочь, мне хотелось бы, чтобы ты представила это суду.
Неопределенное выражение коснулось лица Тзигоны.
– Как говорят, ты — талантливая актриса, — сказал король. — Быть может, тебе будет проще донести мысль, если ты устроишь представление?
– Неплохая идея, — признала она. — Но розовый дворец не слишком похож на прежние места моих выступлений. Из всего, что я играла на улицах и тавернах ничего не пойдет.
Залаторм взял её руку и поднес к губам, жест, предназначавшийся для знатных дам.
– Тогда, придумай новую роль. Встань лицом к толпе, как та, что в сердце своем знает, что она — дочь королевы и принцесса Халруаа.
Долгое время Тзигона, остолбенев, смотрела на короля. Потом она рассмеялась, громко и безудержно. Грубый смех, который сотрясал её тело, словно буря. Наконец, веселость девушки пропала, и её захлестнуло царственное высокомерие. Она поманила Маттео.
– Ну, джордайн, — пропела она. — Нам нужно многое сделать, чтобы подготовиться, прежде, чем я предстану перед аудиторией.
Она вылетела из залы, словно парящий корабль. Двое мужчин наблюдали за её театральным выходом из комнаты.
– Говорят, что королю никогда не следует извиняться, — сказал Залаторм, чьи глаза сияли. — Но, судя по твоему лицу, Маттео, мне кажется, что я только что едва не вышел за рамки этой пословицы.
В тот же день розовый холл был до отказа забит магами Халараха. Со своего места позади королевского трона, Маттео поискал глазами небольшую группу, стоявшую у помоста, и отыскал Тзигону среди тех, кто ждал своей очереди дать показания. Их глаза встретились, и он одарил девушку легким подбадривающим кивком.
Рога протрубили продолжение совета. Залаторм бросил взгляд на пергамент, лежавший перед ним, и вызвал Тзигону первой.
Она взобралась на помост и отвесила соответствующие поклоны королю и собравшимся сановникам.