Война Маллиган

Булатова Дария

– А, друг мой Батиста! Весьма рад! – от стоящей неподалеку компании мужчин отделился высокий и толстый человек. – Долго же тебе пришлось добираться до дома!

Мужчина приблизился, и Гюрза снова встретилась с Мясником.

Двенадцать лет назад ему было пятьдесят. Значит, сейчас мяснику пошел седьмой десяток. Он стал еще толще, но не дряблее. На нем был длинный халат и накидка. Все из дорогого шелка. Волосы были подстрижены под «ежик». Крючковатый нос, пухлые губы и маленькие бусинки глаз, серого, почти водянистого

цвета.

Вместе с ним приблизилась девочка-китаянка, одетая как куколка с уложенными в высокую прическу волосами. Она источала аромат лаванды и чистоты, что было странно, даже дико, в таком месте, как это.

Мясник держал тяжелую руку на плече ребенка

«По-прежнему слеп, – поняла Гюрза. – Слеп, как крот, но это не значит, что он не узнает тебя».

Девочка, как и хозяин, широко улыбалась всем прибывшим.

Батиста отвесил низкий поклон.

– Господин Крайтон, мое вам почтение. И впрямь, путешествие было долгим, но мы, наконец, здесь.

– Надеюсь, без потерь, друг мой?

Пират кивнул, и девочка, подняв голову, сказала тонким и звонким голоском:

– Он говорит «без потерь», папочка.

Мясник довольно кивнул:

– Рад это слышать. Санджи, распорядись, чтобы наших гостей проводили.

Из темноты вышел, нет, выскользнул, худенький юноша. На нем были широкие шаровары и жилет, расшитый золотым узором, а черные волосы, столь роскошные, что им позавидовала бы любая девица, были заплетены в длинную тугую косу, которую он перекинул через плечи на манер шарфа. Юноша приблизился и поклонился, потом указал пиратам и пленникам следовать за ним.

– Ну, вот и отлично, а нам с господином Батистой предстоит обстоятельный разговор. Как насчет вина и сытного обеда? Не волнуйся, твоих людей тоже накормят.

Гюрза услышала, как Батиста хохотнул:

– Не откажусь, с утра в горле ни крошки.

Внутри у нее появился отвратительный холодок. Похоже, она встряла по полной программе. План оставаться незамеченной вот-вот готов был отправиться к черту.

***

Их поместили в небольшую комнату без окон, после чего пираты удалились, захлопнув за собой крепкую дверь.

Повисла неприятная гнетущая тишина, первой которую нарушила девчонка:

– Господи, что же теперь с нами будет? Нет, вы видели их… да неужели это возможно? Они перестреляли тех на пляже, просто взяли и изрешетили пулями, – она содрогалась всем телом, – ну почему… почему я притащилась сюда? Господи, за что?!

Парень молчал, по-прежнему не поднимая головы.

– Господи! Господи Боже мой! – девушка не выдержала и разрыдалась.

Гюрза сидела у стены, положив закованные в наручники руки на согнутые колени, чувствуя макушкой холодный ржавый металл. Внутри нее все тоже ходило ходуном, но она молчала.

Они и впрямь попали по полной программе. И все

трое это прекрасно понимали. Хуже было другое. Неизвестность своей дальнейшей судьбы. Гюрза могла практически с уверенностью сказать, что девчонку продадут в рабство. Молодые и симпатичные девушки всегда были в цене. Ее участь в любом случае была незавидной.

Парень… Он вел себя очень тихо на протяжении всего пути. Либо был в шоке, либо знал что-то.

На мгновение он поднял глаза, но заметив на себе взгляд женщины, тут же отвел их. Она, впрочем, успела разглядеть в них дикий страх. Нет. Он попросту боится.

Она покачала головой и медленно закрыла глаза. В ушах дико стучало. Хотелось пить, но это еще ничего. То ли еще будет…

Спустя примерно пару часов снова раздался лязг дверного засова, от которого накатила волна ужасающей дурноты. Хорошо знакомое чувство ужаса.

Гюрза впилась взглядом в дверь.

Та распахнулась со скрипом. На пороге возник незнакомый тип, габариты которого могли напугать кого угодно. Чтобы пройти в помещение, ему пришлось пригнуться. Гигант окинул троих заключенных тяжелым взглядом налитых кровью глаз – девчонка и парень съежились – и остановился на Гюрзе.

Женщина смотрела на него снизу-вверх. Ее зеленые глаза были холодными, как лед, и страха в них не было. По-крайней мере со стороны казалось именно так, хотя на самом деле ей было до одури страшно.

– Смелая, значит, – громила оскалился, явив сидевшим перед ним пленникам два ряда золотых зубов. – Ну что, пожалуй, с тебя и начнем, – резко выбросив руку, он схватил женщину за копну рыжих спутанных волос.

Гюрза вцепилась в его пятерню, зашипела и попыталась вырваться, но это оказалось просто невозможно.

Ее выволокли из помещения, точно кучу барахла, и протащили задницей по ухабистому полу, по длинному и мрачному коридору. Она заметила, как другой охранник закрывает за ними дверь, за которой остаются вусмерть перепуганные девушка и парень. Прощайте, ребятки, вряд ли еще свидимся…

Гюрза извивалась и шипела, но громиле было, что называется, до фонаря. Он втащил ее в огромное полутемное помещение с двумя рядами железных клеток.

Женщина изловчилась и зацепилась обеими руками за прут той, что находилась справа, затормозив конвоира.

– Брыкаться вздумала! – рявкнул он, отпуская ее волосы и хватая за ворот майки, как щенка. Она только сильнее сжала пальцы, зарычав точно дикая кошка.

Их возня и крики переполошили сидевшее в клетках отрепье. Из темноты к прутьям клеток прильнули лица: грязные, обезображенные, перекошенные. В каждой клетке их было, по меньшей мере, пять или шесть. Увидев, кого притащил громила, они засвистели и загигикали. Кто-то начал орать и долбить по прутьям решетки.

Ее схватили за запястья. Две руки, высунувшиеся из темноты.