Война меча и сковородки
Шрифт:
Эмер не ответила, и королеве это не понравилось.
– Вы смеете мне снова перечить?!
– Я ведь молчу, - буркнула Эмер.
– Ваше молчание - хуже дерзких речей. Допивайте вино, отправляйтесь к себе, и извольте готовиться к свадьбе, и быть милой с наречённым.
Эмер поднялась, чувствуя свинцовую тяжесть в ногах. Кто знает, было ли это следствием выпитого вина, или приказ королевы сковал её, словно тяжёлой цепью.
– Я скрою события сегодняшнего вечера от посторонних, - сказала напоследок королева, но передам леди Бертрис, что вы заслуживаете покаяния.
– Благодарю за доброту, Ваше Величество, - чинно ответила Эмер.
«Заслуживаю покаяния!
– кипела она от ярости, пробегая Драконью Шею и пролетая, как вихрь, мимо удивлённых гвардейцев, охранявших покой королевы.
– Как вам это нравится? Заслуживаю покаяния! Может, и книжного червя в мужья я тоже заслуживаю? Лучше бы он был толстым, старым и лысым, но мужчиной, а не книгочеем, переодетым мужчиной».
– Эй, рыжая графиня!
– окликнули её из темноты.
Эмер остановилась, готовясь осыпать насмешника отборной бранью из арсенала рыцарей Вудшира, но промолчала, увидев того, кто позвал. Это был брат короля собственной персоной. Прихрамывая, он вышел из полутёмной ниши, в которой прятался до этого.
– Королева отчитала вас, как строгая матушка провинившуюся дочь?
– спросил лорд Бритмар, и Эмер вдруг по-другому взглянула на его кривобокую фигуру.
Несмотря на нелепость тела, лицо было умным и красивым, а в глазах загорались и вспыхивали насмешливые искорки, что свойственно лишь людям, умеющим смеяться не только над другими, но и над собой.
– Вы тоже решили наградить меня порцией нравоучений, Ваше Высочество?
– спросила она.
– Я уже объяснила госпоже королеве, что попала в потайной ход случайно, тут не было моей вины.
– Но она вам не поверила?
– Думаю, что поверила, - ответила Эмер, поколебавшись.
– Мне хотелось бы, чтобы поверила. На самом деле, я очень далека от шпионских историй, страшно боюсь быть замешанной в какую-нибудь придворную интригу и совершенно не умею притворяться.
– Качества, достойные благородного рыцаря, - пошутил лорд Бритмар, - но не благородной девицы.
– О чем вы?
– Каждая женщина должна уметь притворяться, должна обожать интриги и упиваться ими.
Эмер взглянула на него подозрительно, но тут же поняла, что он просто подшучивает над ней, и рассмеялась с облегчением. Брат короля тоже засмеялся, и протянул ей цветок амаранта, который сорвал, проходя по Драконьей Шее.
– Благодарю, Ваше Высочество, - Эмер присела в поклоне и воткнула цветок в кудри над ухом.
– Я засушу его и буду показывать внукам, когда состарюсь. И хвастаться, что первый жених королевства одарил меня им в темноте королевского замка.
– Первый жених...
– он усмехнулся немного грустно.
– Так получилось, что я услышал, о чем вы разговаривали с королевой. Речь шла о вашем женихе.
– Нехорошо подслушивать, - не сдержалась Эмер.
– Нехорошо врываться в покои королевы ночью, через потайной ход, - тут же ответил он.
Они посмотрели друг на друга и прыснули.
– Вы мне понравились, рыжая графиня, - сказал лорд Бритмар.
– Позвольте, я провожу вас до девичьей.
Эмер позволила, и они направились в ту часть замка, где располагались покои придворных девиц. Эмер заметила, что калеке трудно поспеть за ней, и пошла медленнее, приноравливаясь под его шаг.
– Вы мне тоже понравились, Ваше Высочество, - сказала она честно.
– И вовсе не потому, что вы - брат короля.
– Приятно, что наши симпатии совпали, - ответил он.
– И раз так получилось, что я сегодня - ваш кавалер и провожатый, хочу рассказать кое о чём, но это должно остаться между нами...
– Можете не сомневаться, - горячо сказала Эмер.
– Я и не сомневаюсь. Предупреждаю, чтобы не было недопониманий.
– Конечно, Ваше Высочество.
– У Их Величеств не всё ладно между собой. С некоторых пор они даже перестали разговаривать. Мой брат болен, лекари не могут помочь, и он, как любой подозрительный король, считает, что его исподволь травят.
– О!
– только и сказала Эмер, не зная, как отнестись к такой новости.
– И как любой неумный король мой брат пришел к выводу, что травит его именно королева, - лорд Бритмар понизил голос до шёпота и приложил палец к губам, давая знак девушке, чтобы молчала.
– Порой он ведёт себя, как безумный, обвиняет невестку Элеонору... то есть, Её Величество во всех грехах и терпеть не может юного принца.
– Это печально, - выдавила Эмер, когда калека замолчал, ожидая, что она ответит.
– Печально, - кивнул он.
– Сегодня мы молились, чтобы небеса прояснили разум Его Величества. Говорят, молитва по соглашению и невозможное делает возможным, но мне кажется, королева уже утратила надежду. И теперь вы должны понять, что Её Величество оказала вам огромную услугу, выбрав в мужья Ишема. Он достойный молодой человек, не просто образованный, умный и учтивый, он - я бы сказал - человек, опережающий своё время. Пока благородные рыцари заняты пирами и охотой, Ишем путешествует, набирается знаний, с успехом ведёт торговые дела. Будущее именно за ними, за неблагородными, которые хотят и умеют трудиться. А что взять с рыцаря-бездельника? Рыцаря-охотника? Рыцаря, любителя турниров? Ничего. Даже слава его сомнительна. Не говоря о том, что выпив кружку-другую медового напитка, он будет ломиться к вам в спальню, требуя выполнения супружеского долга, а по средам - бить прутом не толще вашего пальца, как записано в книге по ведению хозяйственных дел в замке. Надо ли вам это? Едва ли. Поэтому посмотрите на Ишема другими глазами. Смотрите в будущее. Будьте благоразумны и смиритесь, потому что вам никогда не переупрямить невестку Элеонору. То есть Её Величество.
И хотя разумом Эмер понимала, что он во всём прав, сердце её взроптало, заплакало и наполнилось горечью.
– Я не хочу смотреть в будущее!
– сказала она страстно, останавливаясь посреди коридора, освещенного лишь лунными лучами и отблесками факелов за поворотом.
– Хочу смотреть на закаты и рассветы, мчаться на коне и вскидывать лук, целясь в оленя. Я хочу смотреть, как собаки устраивают облаву на медведя, и как мой муж бросается на него с рогатиной. А потом я хочу ехать с мужем рука об руку, обсуждая охоту, а потом до утра праздновать и хвастаться добычей. И ещё хочу, чтобы он участвовал в турнирах, и на копье у него был платок с моими цветами, и чтобы он выигрывал, а меня объявляли прекраснейшей, хотя я вовсе не прекраснейшая. Я хочу, чтобы мой муж был мужчиной - настоящим, а не только по названию. Книгочей никогда не сможет ощутить вкуса быстрой скачки или порадовать свою даму победами на ристалище!
Брат короля, казалось, был огорошен её пламенной речью.
– Сколько же в вас страсти, рыжая графиня!
– сказал он, когда Эмер замолчала, тяжело дыша.
– И сколько глупости, простите уж мою прямолинейность. Вы хотите в мужья силача-здоровяка, но для мужчины сила не главное, главное - ум.
– Ничего подобного!
– опрометчиво заявила Эмер.
– Настоящая женщина ищет в мужчине только то, чего нет у неё - силу. Умом и она сама может обогатиться, а вот силу не получит никогда. Бессильный мужчина, это то же самое, что некрасивая женщина - насмешка небес!
– тут она сообразила, перед кем поет славу мужской силе, и осеклась.
– Простите, Ваше Высочество, я не хотела вас оскорбить. Всему виной мой дурной нрав и королевское вино... От него язык мелет сам собой... Простите великодушно!