Война меча и сковородки
Шрифт:
Летучая мышь, вылетевшая из чащи, напугала их. Сесилия вскрикнула, а Ранйлф неловко дернул рукой и уронил факел. Смоляная пакля упала в лужу, огонь зашипел и погас.
– Всего лишь нетопырь, - сказал Ранулф с неуверенным смешком.
«Это знак для меня, чтобы не завидовала и не желала чужого», - подумала Сесилия и тут же взяла Ранулфа за руку.
– Я ужасно испугалась, - сказала она, пряча глаза.
– Колени дрожат, я боюсь, что упаду.
– Вы можете опереться на меня, а если хотите - понесу вас?
От этого предложения девушка горячо отказалась, а вот опереться на руку лорда Ранулфа себе позволила. Пальцы его были горячие, и он тут же ободряюще пожал ей ладошку. Сесилия привстала на цыпочки, обхватила лорда Ранулфа за шею и притянув к себе, поцеловала в губы. Поцелуй длился всего несколько мгновений, но обжёг её до самого сердца. Что касается лорда Ранулфа, он едва устоял на ногах.
– Зачем вы это сделали?
– спросил он, прерывисто дыша, когда она отпустила его.
– Вы заслуживаете награды, хотя бы такой. Хотя бы и от меня, - сказала Сесилия.
– Я самый счастливый и самый несчастный одновременно, - пробормотал он, взъерошив волосы.
– Не говорите больше ничего, милорд. Проводите меня к каретному двору. Уже поздно, леди Демелза должна вот-вот уехать. Я не хотела бы злоупотреблять вашей добротой.
– О, вы просто неспособны совершить ничего злого!
– воскликнул лорд Ранулф, не спеша выполнять просьбу дамы и провожать ее.
«Уже совершила, - мысленно возразила Сесилия, тоже не делая ни шага. Она словно вросла в землю, пустив тут корни, и на это были свои причины.
– Милосердные небеса! Я соблазняю чужого жениха? Но всего лишь поцелуй... Всего лишь поцелуй! Сесилия, ты бесстыдна, как падшая женщина из трущоб!»
Ранулф почувствовал её смятение и принял всё на свой счет.
– Я вел себя, как мужлан, - сказал он, волнуясь.
– И оскорбил вас.
«Скорее, это я тебя оскорбила», - продолжила Сесилия мысленный диалог с чужим женихом.
– Я прекрасно понимаю, что вы поцеловали меня из жалости, и я должен был преисполниться благоговейного трепета видя ваше милосердия... И я преисполнился, леди Леоффа! Правда, преисполнился! Но ещё мне это... страшно понравилось.
– Тогда повторите, если говорите правду, - сказала Сесилия медленно, поднимая лицо и не закрывая глаз.
А вот лорд Ранулф глаза закрыл. И поцеловал её так старательно и нежно, как ребенок целует на ночь любимую игрушку.
«Он и сам, как ребенок, - подумала Сесилия, пряча улыбку.
– При всем его уме и начитанности, он всего лишь несмышленое дитя. В некоторых вопросах».
Эта целомудренная неосведомленность обрадовала её. Уж она-то на собственном опыте знала, как умеют целоваться и щипать за мягкие места благородные рыцари, буде приведется встретиться с ними в полутемном коридоре и рядом не окажется строгой надзирательницы за нравственностью дев. Лорд Ранулф не такой. Он вообще ни на кого не похож. Он особенный.
И после такого целомудренного поцелуя в Сесилию словно демон вселился. Она снова схватила молодого человека за шею, притянула к себе и поцеловала, уже не скромничая. Когда она оторвалась от него, чувствуя себя упырихой, напившейся невинной крови, лорд Ранулф уже держал ее в объятиях, поглаживая по затылку и спине, и вовсе не хотел отпускать.
– А теперь отпустите меня и уходите, - сказала Сесилия низким голосом.
Лорд Ранулф, ошалевший от неожиданных страстных поцелуев не понял её с первого раза, и ей пришлось повторить.
– Уходите, милорд. И не оглядывайтесь.
Он наклонился, пытаясь разглядеть выражение лица девушки, и выглядел озадаченным:
– Правильно ли я вас понял? Вы просите меня удалиться?..
– Не прошу, а приказываю, - сказала Сесилия так твёрдо, как только смогла.
– Вы и правда хотите, чтобы я ушёл?..
– Сколько нужно повторять, чтобы вы поняли? Вот дорога, вон двери.
– Но довести вас до каретного...
– Я доберусь сама. Благодарю. Ну же?
– она выразительно кивнула в сторону каменных горгулий, насмешливо щеривших клыки.
Лорд Ранулф сделал два шага и остановился.
«Если сейчас он оглянется, и я брошусь ему на шею...» - решила про себя Сесилия, так крепко сжимая кулаки, что ногти впились в ладони.
Но он не оглянулся, а побрел дальше, ступая медленно и тяжело, как столетний старик. И с каждым шагом, с которым он послушно уходил от неё всё дальше и дальше, Сесилия ощущала всё большее жжение в сердце. Каким хорошим мужем он мог бы быть! А она была бы такой хорошей женой! Но всё это достанется Эмер. Долговязой, легкомысленной Эмер, у которой вечно обломаны ногти, а кудри не укладываются ни в одну прическу.
Сесилия смотрела вслед Ранулфу, пока он не поднялся по ступеням и не исчез в темноте портика. Только тогда она так же медленно побрела в другую сторону - к каретному двору, где её ждала леди Демелза. Если ещё ждала.
«Что я делаю, яркое пламя?
– вопрошала Сесилия мысленно, но с таким ужасом, что вопросы её, наверняка, пронзили ночное небо и достигли блаженного края, согретого праведным огнём.
– Что я делаю? Помоги мне небо».
Она оказалась в зарослях козьей жимолости, которая как раз цвела, буйно осыпанная ароматными цветами.
Уставившись в заросли, Сесилия смотрела на жёлтые цветы, но их не видела, поражённая тем черным предательством, что созрело в её душе, где сейчас шел нешуточный диалог совести со злостью.
«Она ведь подруга», - пискнула совесть.
«Какая подруга?!
– возмутилась злость.
– Видали мы таких подруг! Делай все, что нужно Эмер. Подчиняйся всему, что вздумается Эмер. Тараканьи бега? Прикрой, пожалуйста. Отвлечь жениха? Сесилия, будь любезна. Ах, тебе нужно найти мужа? Ничего, потом как-нибудь найдешь. Разве так ведут себя подруги? Совсем не так».