Война меча и сковородки
Шрифт:
«Яркое пламя!
– ужаснулась Эмер, обнаружив, что держит рыцаря за волосы больше для вида, то ли пытаясь оттащить его от себя, то ли притянуть поближе.
– Лишь коснулся, а я уже таю, как воск!»
Случись подобное где-нибудь в алькове и наедине, она, вероятно, забыла бы о девичьей чести, но мысль о том, что рядом стоят два желторотых сэра, а они с Годриком им на потеху исполняют брачные танцы журавлей, привела её в чувство. Уперевшись локтем в грудь рыцарю, она отстранилась на две ладони и опять боднула его в лицо. Он успел отвернуться, и удар пришелся в скулу. В голове у Эмер зазвенело, но и противнику пришлось не слаще. Он зашипел сквозь зубы и вывернул Эмер руку уже по-другому - заставив согнуться в три погибели. Она лягнула его в колено и почти попала, потому что Годрик выругался, помянув бобра и жену подземного пса Шака.
Эмер тоже собиралась кое-кого помянуть, но яркое пламя решило по своему.
– Какая замечательная картина!
– знакомый певучий голос прозвучал, подобно грому с ясного неба.
Эмер и Годрик прекратили возню и застыли, как статуи, а друзья-рыцари поспешили укрыться в темноте, юркнув под лестницу. Впрочем Годрик тут же выпустил руку девушки и даже отступил на шаг, показывая, что здесь он - стороннее лицо.
Посреди коридора стояла сама королева Элеонора, в окружении придворных дам и в сопровождении гвардейцев. Шут нёс фонарь, освещая путь госпоже. Сейчас он вовсю потешался - корчил уморительные рожи и брыкался, словно норовистый конь, показывая, как Эмер отбивалась от Годрика. Бубенчики на шутовском колпаке звенели весело и звонко, совсем неподходяще для такого случая. Не повышая голоса, королева приказал шуту угомониться.
– И что же тут происходит?
– спросила она обманчиво-спокойным голосом.
– Мы идём в часовню, на вечернюю молитву, и вдруг слышим вопли и ругань. А затем видим такое...
Эмер перевела взгляд на Годрика. Тот расцвёл, как майская роза, но держался надменно. Эмер подумала, что они составляют неплохую парочку - он с расквашенным носом, она с синяком.
– Я слушаю, - голос королевы утратил напевность, теперь в нём звенели металлические нотки.
– Всё не так, как ты думаешь, тётя, - сказал Годрик.
– Неужели? Мы видим, как ты тащишь упирающуюся девицу, невесту, и думем об этом как-то не так? Ты нахал. Ещё и осмеливаешься называть нас тётей. Кстати, сэр Шаттле и сэр Ламорак, можете не прятаться. Мы вас прекрасно разглядели.
Рябой и пухлощекий вышли из укрытия и предстали перед королевой, покаянно склонив головы. Вид у всей троицы был жалкий, хотя Годрик и пытался храбриться.
– Неужели вы тоже участвовали этой мерзости?
– обратилась королева к сэру Шаттле и сэру Ламораку.
– Вы, доблестные рыцари короны?
– Тётя, я всё объясню, - заявил Годрик.
– Не трудись, - остановила она его повелительным жестом.
– Леди Мирабель, идите вперёд и скажите отцу Плегге, что необходимо срочно провести обряд венчания.
– Венчания?!
– воскликнули одновременно Эмер и Годрик.
– А что вы так взволновались?
– спросила королева, кивком отправляя леди Мирабель.
– То, что мы наблюдали, может иметь только один конец. Сейчас мы вас поженим, чтобы укрыть грех.
– Тётя!
– крикнул Годрик, теряя спесивую невозмутимость.
– Какой грех? Я её и пальцем не тронул!
– Это говорит мужчина с разбитым носом?
– поинтересовалась Элеонора.
– Вперёд, дети мои. У нас четверть часа, чтобы приготовить вас к главному таинству жизни.
Сердце Эмер сладостно застучало. Неужели небеса решили услышать её молитвы и исполнить их? Вот так, сразу и безоговорочно?
– Но как же помолвка с леди Дезире?
– не сдавался Годрик, и Эмер с сожалением поняла, что он хочет этой странной свадьбы гораздо меньше, чем хочет её она.
– Так и девица Роренброк помолвлена. Тебе остаётся винить лишь себя. Два дома будут оскорблены из-за нарушения брачных соглашений. Но не тяни время. Или хочешь идти под венец в сопровождении гвардейцев? Так мы это устроим.
Годрик проявил благоразумие и решил обойтись без гвардейцев. Бросив на Эмер мрачный взгляд, он направился в сторону часовни, а за ним потянулась королевская свита. Сама Её Величество взяла Эмер под руку и улыбнулась так ласково, что напугала Эмер больше, чем когда сломала иголку в спальне.
– В-ваше королевское Величество, - забормотала девушка.
– В том, что случилось, нет моей вины и злого умысла... Я была обманута...
– Ничуть не виним вас, дорогое дитя, - ответила королева необычайно благостно.
– Всё, что происходит, происходит по воле небес. Не будем же ей противиться.
Всё происходило, словно во сне. Эмер в свите королевы прошествовала в замковую часовню, где их встретил священник, облачённый уже в праздничную алую мантию. Он не выказал ни удивления, ни изумления при виде молодой пары, которую ему предстояло обвенчать. Жених и невеста разошлись по исповедальням, и вскоре Эмер услышала глухое бормотание - это Годрика исповедовали перед свадьбой.
Она вытерла ладони, повлажневшие от волнения. Итак, неужели свершится, и она получит в мужья сэра Годрика, а не книжного червяка лорда Ранулфа? Конечно, Годрик не в восторге, но зато ей гораздо приятнее видеть его своим мужем. Мимоходом она вспомнила про Острюд. Яркое пламя! Придётся называть её сестрой, и она даже заколебалась, стоит ли Годрик таких жертв. Но тут окошечко исповедальни открылось, через решётку Эмер увидела священника, и отбросила все сомнения в отношении противной золовки. Девушка с готовностью открыла рот, чтобы начать рассказ о своих страшных грехах - гневе, недовольстве, драке с девицей Фламбар, но разглядела лицо исповедника и замолчала на полуслове.
Сквозь деревянную решётку на неё смотрели маленькие пронзительные глаза с набрякшими нижними веками. Крючковатый нос, освещенный тонкой свечой, казался орлиным клювом, но никак не человеческим носом.
– Вы меня узнаёте, девица Роренброк?
– спросил священник.
Эмер смогла только кивнуть.
– И я вас узнаю, - сказал он.
– Впрочем, я запомнил вас с первого раза, когда вы весьма ловко обезвредили убийцу сковородой.
Такое деликатное напоминание о том, что Эмер была там, где ей не следовало, и слышала то, что её не касалось, заставило девушку ещё выше вскинуть подбородок. Что бы ни случилось, виновной она себя не считала.
Занавес исповедальни поднялся, и вошла королева. Она кивнула священнику и села рядом с Эмер.
– Девочка моя, - сказала Её Величество доверительно.
– Знаете, кто это?
– она указала на крючконосого священника.
– Это лорд Ларе Саби, начальник тайного отряда. Вы ведь слышала о нём?
Эмер почувствовала, как язык приморозило к нёбу. Она только и смогла, что кивнуть, не понимая, как осталась живой. Лорд Саби, человек, который страшнее демона. Который убивает любого, кто покажется ему опасным. Человек с умом острым, как тонкая игла, правая рука короля, начальник шпионов и тайных убийц - и это только та малость, которую Эмер слышала в Роренброке. В королевском замке о страшном лорде Саби предпочитали молчать. Как говорится, не зови зло, иначе оно придёт на зов.