Война меча и сковородки
Шрифт:
– Не слишком приятное зрелище для глаз дамы, - сказал Тилвин смущённо.
– Ты удивишься!
– засмеялась Эмер.
– Но не волнуйся, я не буду подходить близко, сделаю вид, что рву здесь примулы, - она пнула носком башмака цветочные головки.
– И полюбуюсь на ваши тренировки, и леди Фледе не в чем будет меня упрекнуть.
– Как пожелаете, миледи.
– Как пожелаешь, невестка, - поправила его Эмер.
И он послушно повторил:
– Как пожелаешь, Эмер.
Вечерние празднества в Дареме не имели никакого отношения к воинам замка-крепости. Пока гости ели и пили, пока слушали бардов, старавшихся перепеть один другого, здесь думали не о песнях и не о еде до отрыжки.
Эмер издали смотрела на игры рыцарей и завидовала до стона в сердце. Руки чесались тоже схватить деревянный меч и размять мышцы и кости, которым не давалось тренировок с самого выезда из Вудшира.
А рыцари в Дареме вели себя так же, как и у нее дома - разбивались попарно, потом учились отражать атаку двоих, потом троих, потом становились спина к спине, чтобы держать круговую оборону. Тон во всем задавал Тилвин. Он и вправду был хорошим воином, как и говорил. Эмер любовалась его легкими движениями, такими же гибкими, как кошачьи, но сильными. Припоминая бой Годрика и его оруженосца с уличным отребьем, Эмер скрепя сердце признала, что Годрик далеко не так хорош, как начальник стражи. А она-то думала, что к этому совершенству не найдешь, к чему придраться.
Рыцари посматривали в ее сторону, но стоило Тилвину поднять голову, делали вид, что не замечают хозяйку, бродящую неподалеку от казарм. Эмер и вправду сорвала несколько цветов, чтобы не быть голословной, и теперь уселась на взгорочке.
Как славно было бы дать волю телу, чтобы мышцы заиграли, и кровь быстрее побежала по жилам. И чтобы ни о чём не думать.
Глава 11
На третий день кухонных мытарств, когда помощник главного повара принялся снисходительно объяснять молодой хозяйке разницу между южным вином из виноградников лорда Пьеро и вином из провинции Ла-Жерналь, сетуя о том, что оленина к обеду не может быть приготовлена вовремя, потому что искомого вина не оказалось в кладовых, Эмер не сдержалась.
– Сколько он будет ходить за бутылкой вина, этот ваш посыльный?
– спросила она, с неприязнью глядя в гладкое, лоснящееся лицо мастера Брюна.
– Жоржик - расторопный малый, - сказал мастер ласково, словно говорил с неразумным ребёнком.
– К вечеру обязательно вернётся.
– К вечеру? Оленина должна быть готова в час после полудня!
– Сожалею, миледи, но гостям придётся обойтись в обед без оленины.
– Что же вы подадите вместо основного блюда?
– Закуски, - с готовностью ответил мастер Брюн, глядя честнейшими голубыми глазами.
– Каплуны, перепёлки, куропатки, утки - вот что будет поставлено на стол.
– Этого мало, - отрезала Эмер.
– Почтенных милордов птицей не уговоришь. Они захотят красного мяса.
– Вы объясните почтенным милордам, что мяса к обеду не будет, потому что вино из виноградников лорда...
– Слышала уже!
– оборвала его излияния Эмер.
Поварята закашлялись, скрывая смешки, и девушка вскинула голову. Помощники сохраняли невозмутимость, но младшие подмастерья были лишены подобной выдержки - хихикали в кулак.
Эмер постаралась проявить выдержку:
– Приготовьте оленину по-другому. С можжевеловыми ягодами.
– Вы должны знать, что ягоды можжевельника используют только для жирного мяса. А мясо оленя - оно почти постное, его нужно напитать жидкостью, чтобы не получилось сухим. Поэтому - только вино. При всём моём искреннем уважении, миледи.
– Используйте другое вино, - Эмер пришла в отчаянье, представив, как будет язвить Острюд, если к обеду не подадут основное блюдо. А свекровь ничего не скажет сразу, зато будет бросать грозные взгляды, а вечером отчитает, как девочку, за нерадивость и неумение вести хозяйство. А Годрик... Эмер готова была завыть.
– Возьмите другое вино. То, про которое говорили... Из южных провинций...
– Но я же объясняю, миледи, - продолжил ту же песню мастер Брюн.
– Южное вино не подойдет, у него слишком яркий букет, оно чрезвычайно ароматное и убьет естественный вкус оленины, - он всплеснул руками, досадуя, что его не понимают.
– Меня удручает, что приходиться объяснять вам это несколько раз. Леди Острюд всё знала с детства. Разве вас не обучали кухонным премудростям? Говорят, вы отлично жарите дичь, за это Её Величество и даровала вам титул графини...
Звонкий детский смех за спиной оказался последней каплей.
Эмер затравленно оглянулась. То, что над ней издеваются, она догадывалась и раньше, но никогда ещё под угрозу не ставилось главное блюдо обеда. Кухонные слуги побросали работу и следили за леди-неумехой с нескрываемым злорадством. Из-за косяка выглянула Острюд, пряча усмешку в шелковый платочек. Выглянула - и сразу скрылась, показывая, что её непорядок в кухне ничуть не касается. Толстяк Брюн услужливо склонил голову, но Эмер подумала, что услужливости в нём - как в свинье золота.
Она переплела пальцы, прикусив костяшки.
Враги. Настоящие враги - вот они кто, эти обитатели Дарема. Решили довести её, вместе с заносчивым Годриком. Вместе с насмешницей Острюд, бьющей исподтишка. Вместе со свекровью, с её бредовыми представлениями, какой должна быть хозяйка.
Приложив ладони к пылающим щекам, Эмер лихорадочно размышляла: что можно предпринять в этой ситуации?
– Мне кажется, вам надо сложить полномочия хозяйки и вернуть кухню в ведение леди Острюд, - опять принялся напевать мастер Брюн.
– Леди Острюд прекрасно знает все особенности приготовления блюд, разбирается в сервировке...
Как поступил бы истинный рыцарь, встретив врагов? Уж точно не бросился бы в бегство.
– ...это будет правильным решением, и я готов донести его до леди Фледы...
Взяв со стола скалку для теста, оставленную кем-то из поварят, Эмер не спеша стряхнула с неё муку и бережно отёрла фартуком.
– Вам не надо лично утруждать себя готовкой, - заметил мастер Брюн, - Антони, забери у миледи...
Договорить он не успел, потому что скалка обрушилась на его спину.
Главный повар, выбиравший хлеб к обеду, встревоженный шумом и воплями, выглянул из кладовой в кухню и увидел страшную и ужасную картину: в клубах пара и дыма, как демон из преисподней, метался его помощник - мастер Брюн. А долговязая леди, которую их хозяин неизвестно зачем притащил в Дарем, объявив женой, охаживала мастера Брюна скалкой. Для удобства она схватила повара за шкирку, и теперь он безуспешно рвался вон из квезота, пытаясь скрыться.