Война меча и сковородки
Шрифт:
– Давай спокойно поговорим, Годрик, - начала она миролюбиво, пока благоверный тащил ее по направлению... к спальне.
– Просто поговорим, мы же взрослые люди, супруги, наконец. Яркое пламя советует мужу и жене разговаривать на равных, чтобы не было размолвок...
Но Годрик не был расположен вести разговор на равных и даже не замедлил шага.
Эмер уперлась каблуками и схватилась за дверной косяк, пытаясь остановить мужа. Ему понадобилось пару раз дернуть ее, чтобы оторвать от косяка.
– Поговорим, всего лишь поговорим... Признаю, я была несколько... м-м... резка, но и ты повел себя не самым правильным образом...
– Вот какие речи повела, - хмыкнул Годрик.
– Шевели-ка ногами, если не хочешь, чтобы я тащил тебя за волосы.
– Не верю, что ты так сделаешь, - быстро ответила Эмер.
– А зря, - ответил он, чем напомнил епископа Ларгеля.
– Я хотела помочь!
– Помоги себе.
– Что ты хочешь сделать?
– Испугалась?
– Годрик открыл спальню, закинул жену внутрь и зашел сам.
– Болтала глупости, а теперь боишься держать ответ?
– Подожди-подожди-подожди!
– Эмер быстренько обежала стол и встала по ту сторону.
– Прежде, чем обвинять меня в глупостях, вспомни, как король Осгар поймал разбойников, которые засели в священном лесу.
Годрик невольно остановился, припоминая.
– Осгар превратился в оленя и подманил их поближе, - сказал он, - а когда они подошли, перебил их. И в чем твоя прекрасная задумка? Предлагаешь моим рыцарям превратиться оленей? Ты еще больше глупа, чем я думал, - он двинулся вокруг стола, но Эмер выставила вперед ладони, требуя последней отсрочки.
– Стой! Оленями мы не станем, но скоро в Тансталле будет праздник Первой клубники. Соберется много народу и много... шлюх.
– Кого?!
– Годрик позабыл о наказании, услышав подобное слово из уст жены.
– Можно подумать, ты никогда не имел с ними дела, - сказала Эмер, отчаянно краснея.
– Даже я про них слышала. Мы переоденемся шл... женщинами, распустим по тавернам слух, что все гулящие едут с купеческим обозом в столицу, и нам останется только въехать в Зеленый лес и пошуметь - ручаюсь, разбойники нас не пропустят.
Несколько секунд Годрик смотрел на нее в упор, а потом сказал:
– Ты в своем уме? Отродясь не слышал большей нелепости.
– Опять ты за свое, - Эмер обиженно покривила губы.
– А ведь это очень хороший план. Мы заранее отправим Тилвина и половину рыцарей в пограничные гарнизоны, объявив, что на границах неспокойно. Уверена, у разбойников есть шпионы среди вилланов, и им сразу об этом сообщат. Да и в Дареме у них наверняка есть осведомитель.
– В Дареме?!
– если предыдущие идеи Эмер казались Годрику странными, то эта - совершенно невозможной.
– В Дареме нет разбойников!
– А я и не говорю про разбойников, - успокоила его Эмер, чувствуя, что ветер переменился и казнить ее никто не собирается, по крайней мере - пока.
– Осведомителем может быть кто угодно. Птичница, у которой сын пошел по плохой дорожке, мальчишка-поваренок, который наслушался баллад про благородных разбойников...
– Откуда ты все знаешь?
– спросил Годрик.
– Этому учат в Вудшире благородных девиц?
– Для этого надо только помнить старинные легенды и иметь немного вот тут, - Эмер указала пальцем себе на лоб. Она уселась в кресло, вольготно развалившись, и продолжила, пока Годрик не опомнился и не назвал все бабским бредом.
– Мы возьмем десятерых самых верных рыцарей, отбери их сам. Шестеро переоденутся в женские платья, четверо будут изображать купца и охрану. Пусть наденут крепкие кольчуги - разбойники будут стрелять сначала в них, они примут первый удар. Поедем с песнями, будем бренчать на лютнях - так нас даже глухой не пропустит.
– Их тоже человек десять, - сказал Годрик, - может, больше. Сибба говорил, были очень хорошо вооружены, но не рыцари - ругались, как вилланы, - и добавил задумчиво: - Откуда у вилланов хорошее оружие?
Эмер пожала плечами:
– Возьмешь кого-нибудь из них живым и допросишь. Предлагаю не тянуть с западней. Сегодня же отправь рыцарей из Дарема, отправь болтунов по тавернам и дней через десять мы будем готовы.
Годрик подозрительно посмотрел, и этот взгляд Эмер совсем не понравился.
– Что не так?
– спросила она.
– А почему ты всегда говоришь «мы»?
– Так как же...
– Может, ты еще возьмешься воевать вместо мужчин? Нет. Две недели сидишь здесь и носа не высовываешь.
– Годрик!
– завопила Эмер, вскакивая.
– Но ведь я это все придумала! Ты оставишь меня в стороне?
– Я еще не решил, следовать ли твоему плану, - ответил он уклончиво.
– Ты уже все решил, по глазам вижу! Это не честно! Я тоже буду в этом участвовать!
– Вышивание и молитва - вот твои занятия на ближайшее время, - подтвердил Годрик.
– Я попрошу леди Фледу, чтобы она проследила за всем.
– Не посмеешь запереть меня здесь!
– Хочешь проверить?
Он вынул из замочной скважины ключ и покрутил им перед Эмер.
– Отдай!
– она бросилась вперед, намереваясь завладеть ключом, но Годрик оказался проворнее и выскочил вон быстрее, чем Эмер успела его настичь.
Снаружи раздался стук металла о металл и прощальное постукивание.
– Скажу, чтобы не забыли покормить тебя вечером, - сказал Годрик через дверь.
– А то умрешь, и твое привидение навсегда поселится в моей спальне.
– Когда я доберусь до тебя, это твое приведение поселится в Дареме!
– крикнула Эмер, приникнув к замочной скважине.
– Помечтай, - ответил он.
Первым делом Эмер измолотила его подушку. Кулаками она работала так усердно, что перья полетели по всей комнате. Когда снова заскрипел ключ, и в комнату вошла леди Фледа, в воздухе еще кружились белые пушинки.
– И чего вы добились, невестка?
– спросила свекровь с укоризной.
За ней шли дамы из свиты, держа серебряные подносы с чашками и кубками.