Война меча и сковородки
Шрифт:
– Не знаешь о Медане?
– фыркнула Острюд.
– В каком же диком крае ты проживала.
– Не дерзи, дочь, - велела леди Фледа, и клубок в ее руках засновал размеренно и торжественно.
– Стыдно не знать великих людей веры, Эмер. Тем более, святая Медана была родом из ваших краев.
– Вот как?
– воскликнула Эмер, кладя клубок на колени и усаживаясь на подушку поудобнее.
– Кем же она была? Монахиней? Или чудотворицей?
– Она была принцессой. Дочерью короля. Тогда в Эстландии было много королей, гораздо больше, чем сохранили летописи и людская память. Там, где сейчас Вудшир, сто лет назад жил король Тавтолх, у него было много детей, а младшую дочь звали Меданой. Она была красива и непорочна, как небесный вестник. И с ранних лет она узнала о вере яркому пламени и решила посвятить свою жизнь служению ему.
– Решила уйти в монастырь?
– спросила Эмер.
– Сюда, в Дарем?
– Не перебивай матушку!
– воскликнула Острюд.
Но леди Фледа сделала ей знак успокоиться и погладила Эмер по голове:
– Нет, невестка. Тогда еще не было монастырей, и Дарем был всего лишь замком-крепостью. Святая Медана не могла уйти в монастырь, но дала обет безбрачия, а отец принуждал выйти замуж, потому что ее руки искали многие знатные рыцари. Тогда святая Медана взяла в спутницы двух служанок и под покровом ночи скрылась из отцовского дома, найдя пристанище у своей тётки, на севере, в местечке, которое сейчас зовётся Медовым.
– Никогда бы так не поступила, - пробормотала Эмер, чтобы не услышали ни свекровь, ни Острюд.
– Я бы выбрала самого достойного.
– Вы что-то сказали?
– спросила леди Фледа.
– Я говорю: какая невероятная духовная стойкость, - сказала Эмер громко.
– Но продолжайте, продолжайте, дорогая свекровь.
– Продолжаю. Святая Медана укрылась у тетки и вела благочестивую жизнь, живя в хижине у скал, проводя дни в посте и молитве. Она питалась тем, что собирала ракушки на скалах. Отец долго искал её, и рыцари, влюбленные в прекрасную принцессу, тоже искали. Но постепенно пыл их был растрачен, и о Медане забыли. И лишь один рыцарь не мог смириться с потерей и продолжал искать принцессу. Он был достойнейшим рыцарем своего времени, язычником, и страстно желал назвать Медану своей женой. Много лет он обыскивал Эстландию, и, наконец, встретил Медану на скалистом берегу, где она собирала ракушки к трапезе. Рыцарь пожелал сделать её своей женой прямо там, на берегу, но святая Медана взбежала на утёс, и утёс вдруг оторвался от суши и поплыл через залив, унося святую от нечестивца. Рыцарь не оставил поиски, и через некоторое время снова настиг принцессу. Чтобы спастись от его страсти, она залезла на дерево и крикнула: «Зачем ты преследуешь меня?» «Меня влечет к тебе» - ответил рыцарь. «Что же влечёт сильнее всего?» - спросила Медана. «Твои глаза, твои дивные очи», - ответил рыцарь. «Так забери их!» - сказала Медана, вырвала себе оба глаза и бросила их к подножью дерева.
Эмер не могла произнести ни слова, пораженная рассказом.
– Яркое пламя!
– вымолвила она, когда обрела дар речи.
– Поистине, мы, вудширцы, все дикие нравом.
– Это не дикость нрава, а благочестие, - назидательно сказала леди Фледа.
– Принцесса Медана умерла, но рыцарь раскаялся в своей преступной страсти, принес ее мощи сюда, в Дарем, и основал здесь часовню, названную в честь Меданы. Позже здесь построили церковь, а потом и собор. И теперь Дарем - это церковь-крепость, где чтут благочестивую Медану. И я вижу добрый знак, что теперь хозяйкой Дарема будете вы, приехавшая с родины нашей почитаемой святой.
– А я вижу, что добрый знак и в том, что епископом у нас теперь Ларгель Азо, - важно сказала Острюд.
– Этим явлено благословение небес. Правда, матушка?
– Ты совершенно права. Я тоже вознесла молитву святой Медане, когда узнала, что епископ Ларгель прибудет к нам.
– Кажется, святая Медана - покровительница его рода?
– сказала Эмер, с умным видом приставляя указательный палец к носу.
– Верно, - подтвердила леди Фледа.
– Тот рыцарь, что преследовал Медану - основатель рода Азо. И каждый десятый сын у них становится священнослужителем, в память о давних событиях.
– Рыцарь, домогавшийся Меданы - предок епископа?
– живо переспросила Эмер.
– Не домогавшийся!
– ахнула леди Фледа.
– Разве можно говорить на святые темы с такой непочтительностью?! Обращенный на путь истинный жертвой Меданы - вот кто его предок.
– Святые темы, как же, - прошептала Эмер, и громко добавила: - Сожалею, что расстроила вас, дорогая матушка. Это я сказала не подумав. А теперь ясно вижу, что благочестие в роду Азо, благодаря милости святой Меданы, не иссякло. Каков предок, таков и потомок, верно?
Глава 15
Затворничество закончилось раньше, чем ожидалось. Через три дня в Дарем прибыл лорд Бернар Кас с женой, и Годрик разрешил выйти из спальни, чтобы приветствовать гостей. Эмер появилась перед гостями присмиревшая, в новом темно-зеленом платье, скромно опустив глаза долу.
– Жена, - сказал Годрик церемонно, - пока мы беседуем, развлеки гостью.
Жену гостя Эмер узнала сразу - та самая красавица с золотистыми волосами, которую она видела на свадебном пиру. Ревнивый муж, рассказывал Тилвин, бедная женщина - тоже почти пленница, и не смеет шагу ступить без разрешения строгого супруга.
И хотя Эмер сразу прониклась к гостье приязнью, потому что на собственной персоне поняла, каково это - когда находишься в комнатном заключении, но все равно предпочла бы послушать разговоры мужчин, а не скучать в обществе леди Кас. Ослушаться она не посмела и подошла к златовласой красавице, совершенно не представляя, как ее развлекать, и заранее тоскуя. Но та пришла ей на помощь, сама подсказав тему для общения.
– Я бы хотела купить нож из вашей мастерской, - сказала она. Голос у нее был свирельно-нежный, очень мелодичный, во всем подходящий ее миловидной внешности.
– С радостью подарю его вам, - подхватила Эмер, - какие могут быть покупки между соседями? Пойдемте в оружейную.
В Дареме для лучших образцов, вышедших из королевской кузни, отвели комнату. Здесь на стенах висели мечи, на столах были разложены ножи самых разных форм и размеров, сюда Эмер и повела леди Кас.
Она пошла первой, указывая дорогу, но леди Кас догнала ее и взяла под руку. Эмер оставалось только поморщиться, она терпеть не могла этих излюбленных дамами привычек - целоваться по любому поводу и ходить обнявшись, будто не виделись десять лет. Разумеется, вырываться она не стала, но приуныла окончательно.
В оружейную только что внесли новенькие мечи, и теперь слуги раскладывали их и развешивали, доставая из ящиков, наполненных сеном.
– Ах!
– сказала леди Кас, увидев эту сверкающую холодной сталью груду.
– Разве они не прекрасны?
– Прекрасны, - осторожно согласилась Эмер.
– Вам нравится оружие?
Миледи засмеялась, застенчиво прикрывая рот рукавом.
– Мечи - мужские игрушки, - сказала она совсем тихо.
– Женщине надо интересоваться другим.
– Вы не должны стесняться своих предпочтений, - возразила Эмер.
– Я тоже люблю оружие. Поглядите, как выглажен этот клинок, - она взяла один из мечей, демонстрируя его гостье.
– В нем можно увидеть собственное отражение так же ясно, как в зеркале. А вот этот? Он совсем легкий - и женщина удержит, и только потому, что мастер искусно углубил желоб посредине, оставив толщину в полпальца. Проверьте сами!