Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров
Шрифт:
На переносице Макса дернулась жилка.
– Если женщина была рабыней, скорее всего, они пытались ослабить ее силу, сбить с толку ее магию, чтобы той нельзя было воспользоваться. Это примерно как привязать голову коровы к хвосту. Но в качестве инструмента символы чаще используют соларии, поскольку наша магия в основном приходит извне, в отличие от вашей.
Когда мы снова посмотрели друг на друга, его губы были изогнуты в уверенной ухмылке. Как будто и не было никогда краткого момента уязвимости.
– Но это
«Мы начнем с другой» – он сказал?
Сердце подпрыгнуло в груди. Я с готовностью кивнула, ощущая безмерную благодарность за то, что у меня появился хоть какой-то союзник. Я даже не расстроилась, что он перечеркнул мои планы.
– Иди в дом и немного отдохни. Если, конечно, ты закончила мусорить в моем саду, – мягко, но с изрядной иронией в голосе произнес он, распахивая дверь и уступая мне дорогу. – Завтра нас ждет тяжелый день.
Я подошла к порогу, но перед тем, как переступить его, остановилась и повернулась к Максу, вглядываясь в его лицо. Темнота скрывала его черты, но они, казалось, были вырезаны из камня, и его взгляд, полный решимости и осторожного любопытства, встретился с моим. В этот редкий момент полной откровенности наши глаза разделяла всего пара дюймов.
Мне хотелось его поблагодарить, слова уже вертелись на кончике языка.
«Не стоит. Он просто сделал то, что должен был сделать изначально», – прошипел холодный, ехидный голос в глубине души.
«Не знаю, почему я тебе верю», – сказал он. Но я знала. Он верил, потому что хотел верить, потому что искал надежду на что-то лучшее, несмотря на кажущуюся невозможность.
Этот простой акт веры был для моей души как освежающая влага для измученной жаждой пустыни.
– Спасибо, – прошептала я, переступая порог.
Глава 12
– Это все? Все, что ты умеешь?
Макс сидел в высокой колышущейся траве, поджав под себя ноги, и наблюдал, как мои серебристые бабочки взмывают в небо.
– Что значит «все»? – переспросила я, не веря своим ушам. – Ты серьезно?
Сложно было не обидеться на такую реакцию.
– Разве мало? – Я указала на улетающих бабочек. – Там еще был огонь, и…
– Скорее, искры, – перебил он. – Все это выглядит… слишком театрально.
– Я умею читать мысли.
– Я знаю. Демонстрировать не нужно. Я и так видел. – Макс сжал в зубах кончик ручки, не сводя глаз с пачки бумаг, которую принес с собой. – Что ты обычно делаешь, когда это происходит?
– Что делаю?
– Ты разговариваешь с ними или слушаешь?
Не понимая, к чему он клонит, я уставилась на Макса. Он поднял голову от пергаментов и встретился глазами со мной:
– Как точно ты понимаешь, что чувствуют другие? Ты слышишь слова или просто ощущения? И как ты управляешь этими чувствами?
– Управляю? – повторила я, с трудом сдержав
Неужели вальтайны и такое умеют?
Макс безрадостно рассмеялся:
– Вознесенные, ты действительно совсем недавно на Аре? Вот почему тебе следует быть здесь особенно осторожной.
Я кивнула, решив, что расспросы можно оставить на потом.
– Я чувствую эмоции, – объяснила я. – Не слова, а только…
Не найдя подходящих аранских слов для более точного объяснения, я приложила руку к сердцу:
– Большие чувства здесь.
Он кивнул, как будто прекрасно понял. Мысли вернулись к Эсмарису, к его затухающему под моим давлением сознанию, к его выражению лица, когда он упал. Но я решила не говорить об этом вслух.
– Хорошо. Ладно.
Макс положил стопку бумаг на землю и задумчиво уставился на нее. Я была практически уверена, что он не спал прошлой ночью. Когда я ложилась, он лихорадочно что-то записывал за столом и даже не удостоил меня взглядом, когда пожелал спокойной ночи. Утром я застала его на том же месте, в окружении выросших за ночь стопок книг и пергаментов, с темными кругами под глазами. Тем не менее он поприветствовал меня с непривычной энергией и почти сразу же утащил в сад, чтобы начать урок.
Никаких возражений с моей стороны не последовало. На самом деле, за последние несколько недель ничто меня так не порадовало, как это.
– Меня никто не учил. Я сама узнавала то, что нужно. Чтобы… танцевать.
Я не могла подобрать подходящее слово, пришлось остановиться на этом.
– Танцевать?
– Да.
Я щелкнула пальцами, выудив из памяти нужное:
– Выступать. В Трелле.
Понимание медленно озарило лицо Макса, немного омрачив его энтузиазм, хотя я и не поняла почему.
– Понимаю. Что ж, неудивительно, что ты самоучка.
Он фыркнул и поднялся на ноги. Я последовала его примеру хотя бы потому, что мне не нравилось, когда он смотрел на меня сверху вниз.
– Прежде всего Ордена стремятся к контролю, – начал он. – Именно для этого их и основали – чтобы убедиться, что повелители не причинят никому вреда из-за своего неведения. И тут Ордена достойно выполняют свою миссию. Как правило, повелители причиняют вред осознанно. Ну, если не считать Мофа и моих роз.
Макс на мгновение нахмурился, скорбно глядя на обугленные цветы, затем снова посмотрел на меня:
– Кажется, тебе нравится призывать, так что давай начнем с этого. И у тебя есть потенциал. Умение превращать бабочек в стекло довольно впечатляющее для вальтайна. Обычно они испытывают трудности с магией такого рода.
Он, вероятно, заметил мою улыбку, потому что тут же предостерегающе поднял палец:
– Не обольщайся. Тебе еще есть над чем поработать.
Он взял в руки маленький желтый цветок с множеством тонких длинных лепестков: