Война потерянных сердец. Книга 2. Дети павших богов
Шрифт:
Это приказ.
Это приказ.
Каждое слово – как звено цепи, врезавшейся в кожу, подкосившей рассудок. Все вдруг затянуло туманом.
Зерит поспешно отошел, оставив меня стоять на подгибающихся ногах. Так же поспешно рядом оказалась Эслин.
– Похоже, мы получили приказ, – пробормотала она.
– Постой, – попросила я. В голове колотил молот. – Постой, я…
«Я не могу этого сделать».
Вслух я этого выговорить не могла, слова барахтались
…Можешь! Мы можем сделать все, чего он просит, и больше того…
Этого я и боялась.
…Люди! Вы вечно боитесь сами себя!..
Солдаты вливались на перевал все быстрей и быстрей.
Во взгляде Эслин было что-то похожее на жалость.
– О чем ты думала, когда подписывала?
Нура дернула меня в сторону, прижала к себе.
– Знаю, как это тяжело, – сказала она. – Поверь, я-то знаю. Но то, чего он просит, даст решительную победу. Чем больше силы мы проявим сейчас, тем скорее закончится война. И тем скорее ты сможешь начать свою войну с Треллом. Подумай об этом.
Боги, она подсовывала мне оправдание. Как будто это простой расчет, склонение весов, игра с числами.
И все же…
Я подумала о тех, кто меня ждет, о данных мной обещаниях. Вот, значит, как? Чтобы расчистить дорогу им, эту мне придется завалить кровавым мясом?
…Ты думаешь, кто-то из тех людей позаботился бы о тебе или твоем народе?..
Я не успела обдумать ответ.
Эслин обхватила меня, и обе мы растворились в воздухе.
Это приказ…
Слова – ошейник, биение сердца, обещание и проклятие.
Я не раздумывала. Иль Сахай в руках, мускулы повиновались не мне.
Насилие опьянило Решайе, его пропитанное гневом довольство захлестнуло меня.
Это приказ…
Мы с Эслин очутились в средоточии боя.
Зерит уже двинул свои силы из-за фортов. До ухода Макса мы во много раз превосходили противника в числе. Теперь же наша оборона заметно ослабела. Я даже сквозь туманивший голову приказ сознавала, что в этом Зерит прав: между победой и поражением стояла я.
Это приказ…
– Надо пробиться наверх! – Голос Эслин почти затерялся в грохоте битвы. – Пройдем вдоль хребта. Я умею определять стратаграммы. С твоей помощью ослабим их и пробьемся.
Должно быть, она что-то увидела в моем лице, потому что добавила:
– Не беспокойся, это мы сумеем.
Конечно, она решила, что меня тревожит «это». При других обстоятельствах для любого повелителя попытка снести магией целый утес была бы безумием – особенно для вальтайнов, чья власть над камнем невелика.
Но у меня был Решайе. И я знала, на что он способен.
Солдаты противника не сразу заметили нас. Вместе с нами, в тот же миг, появились и другие
Он шел на меня, подняв топор, и я ударила, не успев задуматься. Пока нашла глазами его лицо, он уже обмяк, кожаный доспех охватила гниль. Иль Сахай покрылся кровью и почерневшей плотью. Магия была у меня на кончиках пальцев, в коже, в прожилках Иль Сахая.
Я успела забыть, каково оно – это могучее опьянение, в котором купался Решайе. Он отнимал у меня власть по кусочку, пока я не перестала понимать, где заканчиваются его мысли и начинаются мои.
…Позволь, я помогу… – шептал он. – …Позволь мне это сделать…
Это прозвучало на удивление мягко; словно он милосердно предлагал мне отпущение вины. Но я держалась за власть над собой, как бы ни тянул ее на себя Решайе.
Мы с Эслин вышли на край утеса, и она, достав полученную от Зерита склянку, раздавила ее в ладони. На порезанной коже кровь смешалась с серебристой жидкостью. Она тихо ахнула, вздрогнула, словно не ждала обрушившейся силы.
Но тут же выпрямилась. Прижала ладонь к камню и кровью вывела угловатую стратаграмму.
– Помогай! – выдавила она.
Это приказ…
Я приложила ладонь к скале.
Поначалу я ничего не почувствовала. Я ведь вальтайн. Я не умею говорить с камнем, и он не желал меня слушать.
Я дала больше воли Решайе. Позволила ему пролить сквозь меня чуть больше силы.
Трещина. Этого мало. Эслин развернулась, уперлась в камень спиной, заставила себя уделить часть внимания обороне.
– Тисаана, время кончается, – процедила она, сбрасывая с копья безжизненное тело.
…Дай мне!.. – рычал Решайе.
Это приказ…
Я уступила. Чужая улыбка растянула мне губы. Сила хлынула сквозь меня легкой убийственной тенью. Черные щупальца протянулись от моей ладони и стали крошить камень.
Это приказ…
Что-то с щелчком встало на место. Что-то страшное, неподвластное мне. Мир расплылся в глазах. Горячая кровь заливала лицо. Мы с Эслин повернулись. Иль Сахай поднялся, его скользкая рукоять рвалась из ладони.
Можно было уверять себя, что это не я. Что не моя рука, а Решайе направлял смерть. Я могла позволить себе ничего не видеть за туманом: ни смерти, ни смрада, ни восторга Решайе, ни отчаяния на лицах рабов – тех, что ждали меня и чье время было на исходе.
Это приказ.
…Тут нечего стыдиться… – шепнул Решайе, когда упал еще один убитый. – …Эти люди зарубили бы тебя без колебаний. Ты не дождешься их уважения. Жизни твоего народа для них ничто. Научим их нас бояться. Пусть видят, кто мы есть…