Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971
Шрифт:
В декабре 1945 года американцы обратились ко мне с предложением разрешить группе Бауна заняться в небольших масштабах контрразведкой. Я согласился, так как увидел в этом возможность сделать первые шаги к развертыванию нашей активной деятельности.
Как я уже упоминал, Баун находился в распоряжении контрразведывательного корпуса (КРК) – подразделения службы «Джи-2». По соображениям секретности контрразведчиков не проинформировали относительно моей личности. Может показаться смешным, но до 1949 года я значился в розыскных списках КРК. А Баун поначалу думал, что он был первым из немецких разведчиков, с кем стала сотрудничать американская секретная служба.
Серьезное изменение в общественном мнении США произошло после того, как советские войска в феврале 1946 года оккупировали северную часть Ирана [38] . Наши вашингтонские спонсоры объяснили мне, что американцы не любят, когда их не принимают всерьез. А тут они посчитали, что оккупация Северного Ирана означает ничем не обоснованный выпад против Соединенных Штатов. Настроение большинства жителей Нового Света почти мгновенно изменилось. Они поняли, что Советский Союз не переходит, как многие думали раньше, от тоталитарного режима к демократии, пусть в иной форме, чем на Западе, но к демократии. Американцы стали считать, что теперь, как и прежде, надо принимать в расчет агрессивность Советской России. Такое изменение общественного мнения еще не привело к немедленному принятию нашего проекта, но значительно ускорило работу над разработкой конкретных форм сотрудничества с нами. И в Европе, где оставался Вессель, наметились отправные точки для приложения наших сил в недалеком будущем.
38
Автор ошибся. В феврале 1946 года советские войска не оккупировали северную часть Ирана. Они вошли туда еще в августе 1941 года на основании ст. 6 советско-иранского договора от 26 февраля 1921 года. Этот шаг был предпринят для того, чтобы пресечь подрывную деятельность нацистской агентуры в Иране, предотвратить нападение гитлеровских войск с территории Ирана на южные границы СССР. Одновременно с вводом советских войск в Иран с запада и юга вступили английские воинские части.
В декабре 1945 года в Иранском Азербайджане была провозглашена автономия, начали проводиться демократические преобразования советского толка, что вызвало резкую отрицательную реакцию у западных союзников. Наверно, это и имел в виду автор.
24 марта 1946 года начался вывод советских войск из Ирана, который закончился через полтора месяца. А в декабре этого года иранское правительство ликвидировало автономию Иранского Азербайджана.
Теперь мы могли чаще ездить в Вашингтон. Нас сопровождал американский офицер, но не в целях охраны или конвоирования, а чтобы мы не заблудились, так как не знали города и плохо еще говорили по-английски. На деньги – их нам выдавали, как и всем пленным, – можно было делать кое-какие покупки. Нам устраивали экскурсии по городу, знакомили с его достопримечательностями и историей.
Капитан Эриксон проявлял трогательную заботу о нас, старался помочь нам решить наши проблемы. Во время пребывания в Соединенных Штатах мы совместно с нашими спонсорами старались использовать все возможности для подготовки к тесному сотрудничеству не только в профессиональном, но и чисто человеческом плане для завоевания взаимного доверия, столь необходимого в такой трудной деятельности, как разведывательная.
Медленно, но верно приближался час возвращения на родину. Попрощавшись с американскими друзьями, мы 1 июля 1946 года отплыли на транспортном корабле типа «Либерти» и через неделю прибыли в Гавр. Во время плавания стояла чудесная погода, океан был спокоен. И мы наслаждались воздухом, водой и солнцем. Сопровождал нас капитан Эриксон, который затем остался в Германии на длительный срок. Обслуживали нас внимательно, питание было хорошим. По вечерам для военнопленных и команды на палубе крутили фильмы. Но больше всего наше настроение поднимало сознание того, что мы возвращались домой, в Германию.
После высадки в Гавре нас на военном транспортном самолете доставили во Франкфурт-на-Майне. Оттуда мы выехали на двух автомашинах в Оберурзель, где для размещения рабочей группы были подготовлены три дома. Первое время мы находились на казарменном положении – здесь и жили, и работали. В четвертом доме, окрашенном в голубой цвет, – мы так и называли его «голубым» – располагался американский штаб связи в составе капитана Эриксона и полковника Д. Через день к ним присоединился капитан Хальштедт.
В первую очередь завершили формальности по освобождению нас из плена. Мы стали полностью свободными. Начались переговоры с американскими офицерами. Речь шла о том, как лучше организовать работу и привести к общему знаменателю американские и немецкие намерения и желания.
Дома, в которых мы размещались, были обнесены забором из колючей проволоки, чтобы избавить нас от нежелательных посетителей. Участок примыкал к лагерю Оберурзель, в котором находились подследственные заключенные, главным образом по политическим мотивам. Маскировка – лучше не придумаешь. Все считали, что мы – тоже узники. Но это для непосвященных. На самом деле никто не ограничивал нашей свободы. Мне и моим сотрудникам сразу же предоставили возможность встретиться с семьями.
В один из первых дней после нашего приезда меня посетил генерал Зайберт, начальник службы «Джи-2», чтобы окончательно уточнить методы предстоящей работы. Мы беседовали довольно долго и в конце концов приняли концепцию, учитывающую американские и немецкие интересы. Мои идеи нашли полное понимание у генерала. Для нас было ясно, что, в противовес политическим целям восточного блока, американцам и немцам, да и другим европейским народам, сидевшим, как говорится, в одной лодке, надо было думать о совместной обороне. Это соображение оправдывало наше сотрудничество.
Опыт последних двадцати пяти лет подтвердил нашу тогдашнюю оценку. Впрочем, все эти соображения обговаривались нами с капитаном Хальштедтом еще во время моего пребывания в Висбадене. Они были предметом разговоров в Вашингтоне с американскими офицерами связи, выполнявшими одновременно обязанности наших попечителей. Таким образом, предмет и содержание переговоров не были новыми и для моего тогдашнего партнера – генерала Зайберта. Мы с ним, можно сказать, подвели итоги долгих предварительных дискуссий. Еще раз взвесили все соображения и окончательно определили основу сотрудничества. Беседы завершились джентльменским соглашением между генералом и мною о взаимном сотрудничестве, которое, по понятным причинам, не было оформлено в письменном виде. Личный тесный контакт с представителями службы «Джи-2» и американского военного министерства обеспечил создание таких доверительных отношений между будущими партнерами, в особенности между генералом Зайбертом и мною, что обе стороны, не колеблясь, стали строить всю работу на основе устных договоренностей. Решающим фактором стало взаимное доверие. Впрочем, через некоторое время эти договоренности были все же зафиксированы и на бумаге.
Заключенное между мною и генералом Зайбертом джентльменское соглашение предусматривало следующее.
1. Создаваемая немецкая разведывательная организация с использованием имеющегося кадрового потенциала предназначается для ведения разведки на Востоке, то есть фактически продолжает прежнюю деятельность. В ее основу кладется заинтересованность западных государств в совместной обороне против агрессии коммунистического блока.
2. Организация работает не на американцев, не под их командой, а совместно с разведывательной службой США.
3. Во главе организации стоит немецкое руководство, которое получает задания от американской стороны до тех пор, пока в Германии не будет создано суверенное национальное правительство.
4. Организация финансируется американской стороной, причем денежные средства не будут браться из расходов на содержание оккупационной армии, покрываемых немецкой стороной. За это организация обязуется передавать соответствующим американским учреждениям полученные ею разведывательные данные.
5. Когда будет создано суверенное немецкое правительство, оно решит, продолжит ли организация свою деятельность или прекратит ее. До тех пор организация будет замыкаться на соответствующее американское учреждение.