Война с Ретилосом
Шрифт:
– Что? Какой охранник?
– Сын Рэвенлира, - услужливо пояснил Нейл.
– Пацан умудрился не заметить, как за его спиной Врата нарисовались. Если бы мы не ткнули, так бы и стоял себе.
– Разберемся, - коротко ответил Тристан.
– Спасибо за сообщение. Отдыхайте.
Нейл и Тоэн ушли. Но не успела дверь за ними закрыться, как вошел Балиан. Он не постучал, вид у него был совершенно отсутствующий, а рука перебинтована.
– В чем дело, Балиан?
– спросил Тристан.
– Разве ты не должен был присматривать за детьми?
– Юан присматривает, - безразлично
– Похоже, я умираю.
– С чего бы?
– Тристан не сдержал улыбки.
– Не знаю. Не могу проснуться.
Тристан внимательно посмотрел на него. Вид у Балиана был измученный, и он, вопреки обыкновению, даже не пытался это скрыть.
Тристан встал из-за стола, подошел к нему и приложил руку к его лбу. Комнату озарило слабое синее свечение.
Процесс диагностики на этот раз длился дольше, чем обычно. Тристан был немного озадачен. С одной стороны, он не мог выявить никаких болезней или повреждений, но, с другой, было очевидно: состояние Балиана из рук вон плохо. И это совсем не было похоже на те ощущения, что испытывал Тристан, пытаясь выявить причину плохого самочувствия Демиана.
– Не знаю, в чем дело, Балиан, - признался Тристан.
– Я так и думал.
– Врата переместились раньше времени. Может, дело в этом?
– Может, - равнодушно проговорил Балиан и встал.
– Подожди, - Тристан заступил ему дорогу.
– Ведь это нельзя так оставлять. Я не знаю, в чем причина твоего состояния, но тебя определенно нельзя назвать здоровым.
– Тристан посмотрел ему в глаза и невольно почувствовал в сердце неприятный холодок.
Несколько лет назад в Эндерглид вторгся отступник. Такое случалось далеко не впервые, но тот случай был примечателен тем, что человек вел себя абсолютно неадекватно. Он явно не понимал, где находится, нес полную околесицу, отмахивался от только ему видимых вещей, а иногда замолкал и долго созерцал пустым взглядом потемневших глаз какую-нибудь ничего не значащую вещь.
Именно этого сумасшедшего напомнили Тристану глаза Балиана. Он попытался себя одернуть и не смог: как ни говорил он себе, что сумасшествие и Розенгельды, да к тому же еще и Балиан - вещи несовместимые, все говорило об обратном.
– Что у тебя с рукой?
– Ударился. Так ты сделаешь что-нибудь или нет?
Ему казалось, что причиной непрекращающихся видений является какая-нибудь болезнь, которую Тристан немедленно вылечит, ну или, по крайней мере, улучшит его состояние с помощью, например, лекарства. Но теперь, когда Балиан понял, что Тристан бессилен, его участие вызывало только злость. Стоило бороться с собой и признавать, что ему из рук вон плохо, ради расплывчатого «нельзя это так оставлять»? Как будто он сам не знает.
Тристан хотел ответить, но в этот момент раздался стук в дверь, и он вспомнил о Рэвенлире.
– Поговорим позже, - сказал он.
На какой-то миг Балиана одолели эмоции, и он уже был готов рассказать о том, что случилось сегодня утром - конечно, Тристан засуетится, узнав, что он сделал с его ненаглядной Лейан!
– но в ушах у него вдруг зазвенело, а перед глазами возник смутный кровавый образ. Балиану показалось, что он хочет убить кого-то - но не был уверен, кого именно. Испугавшись, что за этим видением снова кроется некто не только знакомый, но и близкий ему (что, если это Тристан?), Балиан резко развернулся и стремительно вышел из кабинета.
– Что с ним?
– Рэвенлир замер на пороге, недоуменно глядя ему вслед.
– Ничего, - скрепя сердце, холодно ответил Тристан.
– К нашему разговору он отношения не имеет. Проходи.
Рэвенлир послушался. Услышав тон Тристана, он сразу понял, зачем был вызван.
Тяжелая пауза продолжалась не меньше минуты. Рэвенлир избегал поднимать глаза - в своем поступке он уже успел раскаяться раз сто и сидел как на иголках, дожидаясь, когда Рилан вернется домой. Рэвенлир не понимал, что на него нашло. Необузданная ярость, накатившая на него в тот момент, была ему совершенно несвойственна.
Тристан подумал о том же и едва удержался от того, чтобы тяжело вздохнуть. Все-таки в последнее время вокруг творилась полная чертовщина.
– Конечно, ты можешь сказать, что я не имею никакого права вмешиваться в твои семейные дела, - начал он.
– И ты был бы прав, если бы не перешел границу…
– О чем ты?
– глухо спросил Рэвенлир.
– О том, что ты вывел из строя воина Рассвета. Что ты так на меня смотришь? Не далее как десять минут назад Тоэн и Нейл жаловались на плохую охрану, потому как Рилан бредит, и в этом нет ничего удивительного. Твой удар был не только излишне сильным, но и крайне неудачным…
– Где он?
– перебил Рэвенлир не своим голосом.
– Думаю, ты и сам можешь догадаться, но тебя это теперь не касается, - Тристан смерил его уничтожающим взглядом.
– Я запрещаю тебе подходить к нему до той поры, пока он сам этого не захочет. Я ясно выражаюсь?
Рэвенлир хотел было что-то сказать, но так и не смог вымолвить ни слова. Лицо у него посерело. Когда он все-таки заговорил, его голос дрогнул:
– Да. Только скажи… Скажи, что с ним.
Тристан коротко описал состояние Рилана, успокоив Рэвенлира словами о том, что, конечно, ничего страшного не случилось, просто мальчику придется пару дней полежать в постели, пока не пройдет лихорадка, и некоторое время претерпеть незначительные неудобства, пока десна окончательно не заживет.
Но, несмотря на обнадеживающий прогноз, на Рэвенлире по-прежнему не было лица. Это немного смягчило Тристана, и ему даже стало жаль бывшего ученика - он понял, что, что бы на него ни нашло, он искренне раскаивается в содеянном и всей душой переживает за сына.
– Ладно, - сказал Тристан.
– Не все так страшно. Уверен, Рилан вернется домой.
– Я не знаю… - с трудом выговорил Рэвенлир.
– Не знаю, что на меня нашло. Я даже не выслушал объяснений…
– А стоило бы. Конечно, Рилану не следовало поднимать руку на Рэвенделла, но, в отличие от твоих, его действия более оправданы. Он хотел помочь Лорене. Так что тебе следовало бы не бить Рилана, который, кстати, сразу признал свою ошибку, а объяснить Рэвенделлу, что кидаться на других детей недопустимо.