Война Симакова

Лесков Владислав

– Это как ты так различаешь по слуху? – вновь удивился способностям Карпо, Симаков.

– Он же сказал, охотник! – пояснил Демин.

– К орудиям! – скомандовал он. Красноармейцы рассыпались своими расчетами к своим орудиям.

Впереди показалась колонна мотоциклистов и три танка.

– Ишь ты, какие они нарядные! – усмехнулся Карпо, глядя в бинокль на кожаные плащи мотоциклистов.

– С резерва, наверное, – пояснил Демин, – не поистрепались еще в боях.

– Сейчас мы их немного поистреплем! – усмехнулся Симаков, вертя лафет за рукоять подъема ствола.

– Подпусти танки ближе, – указал Демин, – а Лежнев мотоциклистов успокоит.

– Что-то мало их, – заявил Карпо.

Говорили, чуть ли не дивизия пойдет.

– Где сейчас немец лишнюю дивизию возьмет? – усмехнулся Демин.

Там они все, – он указал на север.

Засели на высотах.

Танки, скрипя гусеницами, продвигались по дороге. Командир головной машины, высунувшись из люка, осматривал из бинокля местность.

– Разведка может? – предположил Симаков.

– На кой черт тогда танки, хватило бы мотоциклистов, – не согласился с ним Карпо.

– Остальные на подходе, – предположил Демин.

–В любом случае, – рявкнул он, – бить будем всех. Не пропускать же эти три танка и пехоту к нам в тыл.

– Ну, это само собой, – крякнул Карпо.

Бить будем всех. Сорокапятка лязгнула затвором.

– Ближе, ближе! – сквозь зубы процедил Тимофей.

Танк словно учуяв опасность, лязгнув гусеницами, остановился.

– Я ж говорю, зверинец. Учуял нас, – разочарованно пробубнил Карпо.

– Точно зверь, – согласился с ним Демин.

Он нас не видит, но чует.

– Если бы видел, то башню бы в нашу сторону развернул, добавил Карпо.

Гадает фриц, не решается.

Вслед за головным танком остановились остальные два. Мотоциклисты съехали к обочине.

– Ну, чего они там? – нетерпеливо произнес Симаков.

– Боится фриц? – усмехнулся Демин.

– А что там, Лежнев, с пулеметом? – не отрывая глаз от бинокля, спросил Карпо.

– Огонь Лежнев откроет только после нас, – пояснил Демин, чтобы не спугнуть.

Постояв несколько минут прямо на середине дороги гусеницы танка дернулись.

– Заглотил наживку фриц! – радостно прошептал Тимофей.

– А ты, как думал, – усмехнулся в ответ Демин.

У немца тоже приказ. А его следует выполнять.

Расстояние сократилось до двухсот пятидесяти метров.

– А вот теперь пора Тимофей! – кивнул Демин.

– Огонь! – скомандовал он.

Сорокапятка огрызнулась выстрелом. Снаряд разорвал правый трак танка, и многотонная машина завертелась на дороге, словно юла.

– Карпо, снаряд! – скомандовал Демин.

Расчет второй сорокапятки сорвал трак последнего третьего танка. С пригорка заработал пулемет Лежнева, опрокидывая мотоциклы в придорожный кювет. Второй танк, зажатый на дороге подбитыми машинами, стал пятиться к обочине, пытаясь вырваться из клещей.

– Теперь уж не уйдешь, – злорадно улыбнулся Тимофей, смотря в прицел.

– Готово! – выкрикнул он.

– Огонь! – вновь скомандовал Демин.

Снаряд угодил под башню, но не сорвал ее, а только заклинил вращение. Танк остановился у обочины. Его железные люки распахнулись, и экипаж в черной форме стал спрыгивать с машины и прятаться на обочине. Мотоциклисты, так же побросали свою технику и укрылись за обочиной, пытаясь отстреливаться из автоматов. Пулемет Лежнева не умолкал.

Вскоре над дорогой показался одиночный Юнкерс.

– Вызвали поддержку с воздуха, – пояснил Демин. Переживем, – улыбнулся он, натягивая на голову каску. Юнкерс сделал разворот в воздухе и пошел на цель. С востока из подлеска выскочила пара Лавочкиных.

– Что, съели? – радостно воскликнул Симаков.

Истребители, заложив крутой вираж, устремились за Юнкерсом. Немецкий летчик поняв, что прицельно отбомбиться у него не получится, а лучше по быстрее уносить ноги, просто сбросил бомбы, не долетая до цели, и стал набирать высоту. Но его участь была решена. Низкоскоростному пикировщику не уйти от быстрых и маневренных истребителей.

Лавочкины, набирая скорость, зажали его в клещи сверху и снизу, и просто расстреляли из пулеметов. Пустив черный шлейф из хвоста, Юнкерс стал быстро снижаться, пока не врезался в землю.

– Красиво они, – его улыбнулся Демин, это им не сорок первый.

– Не сорок первый, – согласился с ним Карпо, теперь и небо наше.

Автоматчики немцев стали отступать и вскоре скрылись из виду, оставив несколько искореженных и перевернутых мотоциклов у обочины. Три подбитых танка навечно застыли на дороге.

– Недурно! – прокомментировал итоги боя Демин.

– Против шерсти мы это зверье погладили, – усмехнулся Карпо, – а новых, пока не слышно.

– Может, покурим? – спросил он глазами у Демина.

– Садитесь, курите бойцы! – отозвался лейтенант.

Дед Карпо достал из кармана кисет, в который он пересыпал табак, взятый ранее у водителя полуторки, и вытащил газету.

Со своей позиции к пушке спустился Лежнев.

– Здорово мы их, да! – восторженно произнес он.

– Садись, закуривай, – произнес Карпо, не последние они сегодня.

Лежнев разорвал газету и взял с кисета несколько щепоток ароматного табака.

– Чего он клал-то туда? – спросил Лежнев, удивляясь насколько приятно, может пахнуть обычная с виду махорка.

– А шут его знает, что он туда положил, – пожал плечами Карпо.

Демин уже скрутил свою самокрутку, и сел на ящики со снарядами. Где-то, позади них гулко ухнуло.

– Пригнись! – скомандовал Демин.

Со стороны подлеска прозвучал еще один выстрел. Взметнувшиеся к небу комья земли слева от расчета посыпались на землю, словно дождь.