Война Сталина, или Тайны, мифы и трагедия Великой Отечественной. Книга вторая
Шрифт:
То, что это именно сталинское «перо», сомнений нет. Все признаки авторского стиля налицо: отсылка к врагу, громкие эпитеты, уничижительные словечки, типа «хвастливая брехня». Нападение Сталин называет уже «воровским». И главное: главное в этом тексте слово «молниеносная», которое Сталин повторяет целых три раза, в своём стиле «вбивая» в общественное сознание нужное ему понятие, как гвоздь. Вот так прелюдия мифа о «молниеносной войне» впервые появляется на свет. Вслед за двумя «молниеносными ударами», которые были «сорваны», Сталин в конце говорит уже о «провале молниеносной победы», которую якобы планировал вермахт. Естественно, Сталин лжёт, вводя в обиход этот термин. Ведь, как мы помним, никакого слова «блицкриг» в немецких документах нет и в помине. Мы помним, что, согласно «Барбароссе», война планировалась «кратковременной», а вовсе не молниеносной. Разница громадная, не правда ли? Кроме того, главной задачей немцев был вовсе не захват городов-не говоря уже о Киеве и Смоленске «в недельный срок», это Сталин просто придумал-а разгром советских армий в приграничном сражении. Что они прилежно и чётко выполняют. Сталин же, попутно оправдывая захват вермахтом некоторых городов-не всех, конечно, Минск, например, «забыт»-уже пишет о «провале молниеносной победы», на которую так «рассчитывало немецкое командование». Далее Сталин уже начнёт впрямую говорить-и мы это увидим-о молниеносной войне и её провале или срыве Красной армией. Вопиющая ложь, которая тем не менее до сих пор для массового общественного сознания не ложь вовсе, а «наш компас земной».
И… «пошла писать и плясать губерния» о молниеносной сорванной войне и о провале блицкрига. И доплясалась до наших дней. Ловко? Ещё как! Чем наглее соврёшь, тем быстрее поверят! Кто станет слушать какого-то Гитлера, который, услышав, как в СССР «клеймят позором» и одновременно заявляют о срыве некоего «плана молниеносной войны» буквально взбесился: «Я никогда не применял слова «блицкриг», потому что оно совершенно идиотское!». Да никто! Не говоря уже о том, что той самой «молниеносной» войной, как мы знаем, грезил никто иной, как сам Сталин, планируя те самые одноимённые удары, наступление и победы после гитлеровского нападения в Директиве № 3. Вот так Сталин буквально перевалил «с больной головы на здоровую» свой собственный план, а попутно оставил для будущей советской истории непререкаемый тезис. Миф. Точнее сразу два: о самом «немецком блицкриге» и о его «провале». Попутно Сталин объяснил и причины неудачного начала войны, которые произошли из-за отсутствия «развёртывания» наших частей. Ну то есть «объяснил». Потому что ответа на то, почему же наши части не были «развёрнуты», он, естественно не дал и просто констатировал этот факт. Хотя мы-то отлично понимаем, что сам Сталин не дал команды на оперативное развёртывание, которого от него требовали военные. Но и так сойдёт. А скоро «дойдёт» до тех самых «временных неудач»… А пока что Сталин одним росчерком пера превращает неудачи армии в успехи, попутно забрасывая в самый дальний ящик свой план «молниеносной войны» и приписывая его Гитлеру. Волшебная сила слова, не правда ли?
Естественно, «ближний круг» это важное и лживое сообщение слышит, читает, анализирует и делает выводы. А выводы простые: хоть первая неделя войны и выдалась провальной, но не всё потеряно. Ложь «для народа» вождём уже придумана, но для руководящей элиты всё не так уж страшно. Их никто-пока что-не обвиняет, но надо думать быстрее. И они думают-соображают ещё молниеносней, чем Гитлер «хотел» разгромить СССР. «Свидетели» пишут, что на следующий же день у Молотова-а у кого же ещё, ведь именно он под ударом прежде всех! – собираются без вины виноватые Берия, Микоян, Вознесенский, Каганович, Ворошилов. И, конечно же, Маленков. А как же без него? Жукова и Тимошенко-первых кандидатов на расстрел, как они предполагали-предусмотрительно не приглашают. В итоге они решают учредить Государственный Комитет Обороны. Напомним, что это «масло масляное», так как Комитет обороны давно существует. Однако ГКО теперь высший орган власти в военное время с неограниченными полномочиями. Во главе которого-тут сомнений у соратников нет-конечно же, Сталин. Они прекрасно понимают, что иное решение подпишет им самим и их семьям смертный приговор.
Интересно, как упорно молчат «ближние» о том, кому первому пришла «светлая и мудрая мысль» про Государственный Комитет Обороны, но что-то подсказывает, что принадлежала она тому самому Маленкову. Мало того, сей экспромт-как водится-был подготовлен заранее. Кем? Конечно, Сталиным, а «мысль» была озвучена тому же Маленкову заранее. Так что и тут на самотёк-слишком высоки ставки(!) – ситуацию Сталин не пустил. Маленков на совещании озвучивает эту заготовку «товарищам», которые тут же хватаются за это предложение, как за спасательный круг. Вполне возможно, что они знали о роли Маленкова в истории с Директивами от 22 июня и обоснованно ждали именно его слов. Получив этот совет именно от Григория Максимилиановича, они всё окончательно поняли и решение было принято. Сам же Маленков вскоре получит «награду», а мы получим подтверждение этой версии.
Осталось разобраться со временем этого совещания. «Свидетели» заявляют, что оно проходило 30-го июня, однако это не так. Совершенно ясно, что всё это делалось отнюдь не на следующий день после сталинской «истерики», а вечером-ночью всё того же 29 июня. Все «ближние» прекрасно знали распорядок дня Сталина, который работал до поздней ночи, спать ложился поздно, а вставал около полудня. Тянуть до утра 30 июня они не собирались. Опасно. Ясно, что совещание «ближнего круга» состоялось уже вечером 29-го июня. А со своим предложением они поехали глубокой ночью 29го-или уже в первые часы 30-го-июня на дачу к заждавшемуся их «вождю». Тот с виду был непривычно тих и грустен. Своеобразным актёрским талантом диктатор вполне обладал. Они слышат от Сталина всего два вопроса: «Зачем приехали?» и, после предложения учредить ГКО: «Кто председатель?» Услышав, что председатель он сам, все окончилось и ситуация разрешилась, как у Ивана Грозного-Мучителя. Народ, правда, не знал и не участвовал, но «бояре» вновь принесли «царю» власть. На этот раз совершенно не ограниченную. Мало того, сами же эти «советские бояре» становятся таким образом прямыми соучастниками и им крайне невыгодно задавать неудобные вопросы, да вспоминать как и что было на самом деле. Они и после его смерти и до глубокой старости будут молчать о том времени. Круговая порука в действии. Таким образом, вся вина со Сталина за подготовку и начало войны, за преступную Директиву № 3 и первую катастрофическую неделю военных действий автоматически снимается, забывается и переходит в разряд «табу». Сам Сталин также больше ни «обмана Гитлера», ни своих «ошибок» не касается. Забыто. Теперь можно властвовать, а так же и выступить перед тем самым «народом».
Итак, Сталин разыграл краплёные карты и вновь стал непререкаемым авторитетом и лидером. Мало того, послушных «бояр» он больше казнить не собирался, но ещё и помиловал-возможно, пока-Жукова и Тимошенко. Которые на самом деле абсолютно не виноваты, но разве это когда-нибудь Сталина останавливало? Не сумев коренным образом повлиять на обстановку на фронтах, куда их откомандировал Сталин в первый же день войны, Жуков – а также другие офицеры Генштаба и Наркомата обороны-вернулись в Москву не только со страхом, но и с чувством вины за военные неудачи. Где их встретил ещё один неудачник-председатель Ставки Тимошенко. В очередной раз Сталин всё тонко рассчитал, надо отдать должное. Сценарий написан в лучших традициях иезуитства. Браво! Однако он всё знал-от Маленкова-и ничего не забыл, поэтому уже после войны один из тех, кто организовывал ГКО, но позволил себе «в кулуарах» возмутиться бездеятельностью Сталина, был арестован по «Ленинградскому делу» в 1949-м и на следующий год расстрелян. Это был председатель Госплана СССР Вознесенский. Нам же совсем не удивительно, что инициатором этого «дела» был никто иной, как всё тот же Маленков, заодно, как мы уже говорили, уничтоживший «Музей блокады и обороны» города. Верный-до поры-послушник Сталина и первый же обличитель его «культа».
Итак, этим спектаклем Сталин усилил свою абсолютную власть максимально и окончательно «задвинул» тему начала войны и своих ошибок в дальний ящик. Введя в обиход миф о гитлеровском блицкриге и его провале, он «замазал» провал своего плана молниеносной войны, озвученного в Директиве № 3 и, в итоге, оправдал катастрофу приграничных сражений, выдав её за «успех». В то же время он подвесил «дамоклов меч» над каждым, кто имел какой-либо политический или военный вес. Те же Молотов и Берия, Жуков и Ворошилов, а также остальные каждый день помнили, что их можно обвинить и «убрать» в любой момент. Таким образом, в кремлёвском спектакле наступает антракт, однако кто-то должен ответить…
Ко всеобщему облегчению, виновными снова стали генералы РККА. Уже 30-го июня был вызван в Москву и отстранён от командования Западным фронтом Павлов. Четвёртого июля он был арестован, двадцать второго расстрелян. За ним последовали аресты и расстрелы начштаба генерала Владимира Климовских и начальника артиллерии фронта генерала Николая Клича. Одним командованием Западного фронта не ограничились. Был арестован, а через год расстрелян начальник Управления военных сообщений Генштаба генерал-лейтенант Николай Трубецкой. Его жену и четверых детей выслали на 15 лет в Норильск. Также были арестованы и расстреляны командиры стрелковых и танковых дивизий, лётчики и инженерные специалисты. Среди них генералы: Герой Советского Союза Черных, Оборин, Мищенко, Коробков, Каюков, Качанов, Гловацкий, Галактионов, Гончаров, Григорьев, Клёнов и другие.
«Замечательный» план Сталина привёл к страшным потерям среди командования армии. В первые месяцы войны-в основном в июне-сентябре 1941 года-в боях погибли, застрелились или пропали без вести офицеры штабов армий, командиры стрелковых дивизий и бригад, мехкорпусов и танковых дивизий. Практически все в звании от полковника или генерал-майора и выше: Алексеенко, Качалов, Филатов, Алябушев, Белов, Борисов, Буданов, Верзин, Гарнов, Дедаев, Бацанов, Ахлюстин, Евдокимов, Акимов, Егоров, Ерёмин, Журба, Зеленцов, Кондрусев, Корнеев, Котельников, Кузнецов, Лавринович, Микушев, Михайлин, Неретин, Карманов, Новик, Павлов, Петров, Писаревский, Ракутин, Сафонов, Силкин, Степанов, Судаков, Сущий, Трутко, Турунов, Федюнин, Хацкилевич, Копец, Честохвалов, Шестопалов, Шишенин, Владимиров, Власов (Трофим), Казаков, Козлов, Митрофанов, Титов, Фёдоров, Борзилов, Иванов, Мишанин, Пуганов, Солянкин, Чистяков, Рихтер. Около тридцати попали в плен, откуда вернулись единицы. И это без учёта погибшего в сентябре 41-го почти в полном составе командования Юго-Западного фронта и потерь под Москвой… Это, кстати, к вопросу о «предательстве» армии. Видимо, эти павшие офицеры кого-то предали? Или может быть всё-таки защитник Могилёва генерал Михаил Тимофеевич Романов не герой вовсе? Ведь в сентябре 1841-го он окажется в очередном окружении и попадёт в плен. Где будет вести себя мужественно, от сотрудничества с врагом откажется, а в декабре умрёт в лагере Хаммельсбург от ран. Может он один из тех самых «предателей», которых так жаждут найти в РККА «историки»-сталинисты? Нет, конечно. Высший офицерский состав по вине Сталина понёс чудовищные потери, однако именно армия стала безвозвратно «виноватой» во всём.
Что же до государственных итогов «дачного бегства», то Сталин официально берёт всю власть в свои руки уже в военное время. И даже укрепляет её. Возглавив Государственный комитет обороны, учреждённый-тоже молниеносно-уже 30 июня, он становится главным лицом государства в условиях войны. То есть не формально, а официально Сталин становится военным диктатором. Однако даже сегодня достаточно популярна легенда о том, что-де Сталин никогда не являлся первым лицом государства, так как по закону высшим органом власти в стране был Президиум Верховного Совета СССР во главе с Михаилом Калининым. Мы уже писали о том, что власти у этого-и вправду номинально высшего-органа не было фактически никакой, однако создание ГКО отбирает у Верховного совета власть полностью уже документально. Потому что Государственный Комитет Обороны создаётся совместным постановлением Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК ВКП(б) как чрезвычайный орган, получивший ВСЮ полноту власти в СССР. ГКО поручено руководство ВСЕМИ военными и хозяйственными вопросами в стране в период войны. Его указания были обязательны для любого советского, хозяйственного, партийного, комсомольского и военного органа, а также для всех граждан СССР. ГКО определял все планы экономического развития страны в военный период и ежедневно контролировал их исполнение. Любой документ ГКО имел силу закона. Таким образом, председатель ГКО-а это Сталин-получал всю полноту официальной власти в стране, а Верховный Совет становился странным придатком-аппендиксом реальной власти.