Война в Арктике. 1941-1945
Шрифт:
По прибытии Кучеров развернул свой штаб на вооруженном ледоколе «Иосиф Сталин» (капитан В.И. Воронин). Выбор Кучерова объяснялся также наличием мощных средств связи на этом судне. Вместе с ледорезом «Литке» он сформировал конвой АБ-55, в охранение которого вступили уже знакомые читателю минный заградитель «Мурман» (командир Похмельнов) и однотипный с ним «Дежнев» (командир капитан-лейтенант А.С. Гидулянов). Покинув бухту Тикси 22 октября, спустя четверо суток в сложной ледовой обстановке прошли пролив Вилькицкого. В дальнейшем маршрут конвоя проходил по большим глубинам во избежание минной опасности большей частью во льдах, мешавших атакам немецких подлодок. Очень часто немецкие подводники жаловались на отказы торпедного оружия в условиях Арктики, и дело было, разумеется, не только в саботаже на немецких заводах-производителях, где из-под палки трудилось множество насильно угнанных иностранных рабочих на положении рабов. Немецкое командование плохо представляло особенности гидрологического режима у кромки льдов, где предстояло использование новых видов торпед, особенно акустических типа «Цаункениг», что привело к массовым отказам у этого вида оружия в арктических водах на будущий год.
Большую помощь конвою оказал самолет ледовой разведки М.А. Титлова, с которого регулярно поступала информация о состоянии льдов. 8 ноября АБ-55 у острова Диксон вышел на чистую воду, в связи с чем Кучеров приказал: «Всем кораблям ночью идти противолодочным зигзагом, соблюдать светомаскировку, на палубе не курить, не дымить и не искрить» (Щипко, с. 77). В дальнейшем и на подходах к Карским Воротам конвой был усилен четырьмя тральщиками, а по выходе из пролива — целым соединением эсминцев во главе с лидером «Баку», помимо шести дальних истребителей Пе-3, обеспечивших прикрытие конвоя с воздуха. Никогда прежде подобного охранения конвоя нашими силами не было. Определенно опыт, полученный после потерь в конвое ВА-18, был учтен в полной мере, и кроме того, командование конвойных сил знало, что ожидает его в случае неудачи после совещания в Ставке 10 октября.
Вскоре начались атаки вражеских подводных лодок, которые успешно отбивались охраной конвоя. Хотя, «по сведениям штаба БВФ, за трое суток пути, от Карских Ворот до мыса Канин Нос, корабли эскорта 9 раз обнаруживали вражеские подводные лодки, провели 15 атак, потопили две и повредили три подлодки противника» (Папанин, с 315). Однако эти сведения можно считать преувеличенными, поскольку они не подтверждены из других источников, в частности, присутствием остатков вражеских субмарин в этих мелководных акваториях. 18 ноября суда и корабли конвоя АБ-55 благополучно достигли Молотовска, чем и закончились морские операции противников в западном районе Северного морского пути.
15 транспортных судов благополучно провели зимовку на Диксоне — это была самая крупная зимовка судов за всю историю освоения Северного морского пути. Общее руководство этой зимовкой осуществлял А.И. Минеев, в летнее время возглавлявший штаб морских операций западного участка Северного морского пути. Время зимовки было использовано для ремонта судов и обучения личного состава на специальных курсах. В частности, было подготовлено 23 штурмана малого плавания, почти столько же судовых механиков и 14 радистов, что частично возмещало потери в командном составе транспортного флота. О трудностях зимовки можно судить по отчету командира ТЩ-54 капитан-лейтенанта Ф.И. Колонистова. В нем перечислены участие экипажа в строительстве аэродрома, ремонт механизмов корабля, элементарное жизнеобеспечение нужд корабля и экипажа. Когда на корабле закончился уголь, из-за отсутствия транспорта его приходилось доставлять силами экипажа на санях с топливной базы на острове Конус на расстоянии почти в две мили. Поскольку тральщик выполнял роль отопителя нескольких кораблей, ежедневно приходилось заготавливать снега и льда на 5 — 7 т воды в сутки. У борта судна была устроена специальная снеготаялка, в которой специальный змеевик топил снег, который поступал по специальному паропроводу с корабля. Вскоре сугробы вблизи корабля были израсходованы, и походы за снегом для снеготаялки удлинялись с каждым днем. Немного времени оставалось на культурный досуг, в котором большую роль играла библиотека поселка и острова. Узкопленочный киноаппарат скрашивал досуг немногочисленными фильмами, среди которых наибольшим успехом пользовались «Александр Невский» и «Большой вальс». Несмотря на сильные морозы и нехватку зимней одежды и обуви, а также неполноценное питание, серьезных обморожений, как и случаев цинги, на корабле отмечено не было.
Примерно такие же трудности пережили и экипажи остальных кораблей, чтобы быть готовыми к испытаниям четвертого года войны.
Война оставалась войной, а Арктика — Арктикой.
Глава 6.
ОХОТА ЗА НЕМЕЦКИМИ ЛИНКОРАМИ В АРКТИЧЕСКИХ ВОДАХ
После потопления «Бисмарка» в мае 1941 года командованию кригсмарине стало ясно, что использовать крупные корабли на путях союзных трансатлантических конвоев при сложившемся соотношении сил чересчур рискованно, а проще их заменить подводными лодками. С этим и был связан перевод немецких линкоров в норвежские воды, тем более что фюрер опасался здесь высадки союзников. Мощные вражеские силы в норвежских базах вместе с 5-м воздушным флотом (командующий генерал-полковник Шмундт) оказались серьезной угрозой для союзных караванов в наши северные порты, причем эти ВМС могли оперировать как в западном направлении против союзников, так и на восток, вплоть до Новоземельского рубежа и Белого моря, а возможно, и дальше. Присутствие «Тирпица» дало повод союзникам отозвать летом 1942 года прикрытие конвоя PQ-17, отдав его на растерзание немецким подводникам и летчикам. Вот почему Британское Адмиралтейство буквально не спускало глаз с угрозы, затаившейся в норвежских фиордах за 70° с.ш.
После разгрома PQ-17 каких-либо подвигов за «Тирпицем» не числилось. Зимой 1942/43 годов (в разгар боев за Сталинград) он проходил ремонт в Тронхейм-фиорде, причем с использованием кессонов при работах на корпусе ниже ватерлинии. К моменту возобновления союзных конвоев на исходе 1942 года ремонт не был закончен, и операцию «Регенбоген» (командующий вице-адмирал О. Куммец) против конвоя JW-51 [1] пришлось проводить без участия «Тирпица», с привлечением лишь «карманного линкора» «Лютцов» и тяжелого крейсера «Хиппер», не считая нескольких эсминцев охранения. В этом бою (получившего среди союзных моряков название 1-го новогоднего сражения) соотношение сил было не в пользу английского охранения в составе пяти эсминцев, двух корветов и тральщика под общим командованием капитана 1-го ранга Шэрбрука, к которым позднее на выручку присоединились легкие крейсера «Шэффилд» и «Ямайка». «Хиппер» с двумя эсминцами набросился на корабли охранения, а «Лютцев» попытался расправиться с транспортами. Шэрбрук, несмотря на ранение, умело маневрировал своими силами и, потеряв эсминец «Акэйтес» и тральщик «Брэмбл», увел транспорты в опустившийся туман, успев утопить вражеский эсминец «Экольд» и нанести тяжелые повреждения «Хипперу». По мнению самих англичан, хотя «германские корабли, а особенно "Лютцев", крайне нерешительно использовали предоставленные возможности, именно действия их гораздо более слабых противников спасли конвой» (Роскилл, с 338). В Адмиралтействе обратили внимание, что в условиях полярной ночи немецкая авиация себя не проявила.
1
С этого времени Британское Адмиралтейство изменило систему наименования конвоев с целью дезориентировать разведку кригсмарине, причем указанная система использовалась на Северном морском театре военных действий вплоть до окончания войны.
В свою очередь, штаб кригсмарине посчитал результаты операции «крайне неудовлетворительными», уже потому, что они явились повторением событий 1940 года в устье Ла-Платы со «Шпее» и 1942 года на Диксоне с «Шеером». Не случайно по опыту этих боев Куммец накануне операции «Регенбоген» получил негласное указание не ввязываться в бой с крейсерами, что во многом определило его действия. Если достижения немцев в операции «Регенбоген» оказались скромными, то этого нельзя было сказать о последствиях. Узнав о результатах боя, Гитлер в ярости приказал разделать тяжелые корабли на металл для танковой промышленности и строительства новых подлодок, потери которых росли от месяца к месяцу. Одновременно в руководстве кригсмарине сторонника надводных кораблей Э. Редера заменили на подводника К. Денница. Тем не менее в своей новой роли Дениц, дождавшись, когда фюрер успокоится, все же решил сохранить крупные надводные корабли — на всякий случай.
Деятельность нового командующего началась с проигрыша битвы за Атлантику к маю 1943 года. Спасая свои подлодки от истребления, до 13 единиц Дениц направил в Карское море, считая, что тем самым он нарушит деятельность Северного морского пути, по которому, по его мнению, происходили поставки важных грузов из США, чего не было в действительности. Отметим, что Дениц, как и его предшественник, все же сохранил оба линкора в норвежских водах, которым предстояло претерпеть немало приключений, прежде чем они разделили участь Рейха.
В марте 1943 года «Тирпиц» перевели в Каа-фиорд (часть Альтен-фиорда за 70° с.ш.), откуда он в сентябре того же года вместе с «Шарнхорстом» (который в марте 1943 года был приведен с Балтики в Норвегию) и рядом других кораблей провел набег на Шпицберген в операции «Цитронелла». Британский морской историк С.У. Роскилл отметил, что «флот Метрополии немедленно вышел в море, однако, шансов перехватить противника, прежде чем тот скроется в Альтен-фиорде, у нас было немного. Интересно отметить, что это был единственный случай, когда орудия "Тирпица" стреляли по тому, что с некоторой натяжкой можно назвать противником» (Роскилл, с 397). Неслучайно в исторической литературе этот поход получил кличку «бум-операции», поскольку его результаты (разрушение горняцких поселков и пленение нескольких десятков норвежских солдат) никак не отразились на военной ситуации за полярным крутом. Проблема «Тирпица» сохранялась и еще полтора года, пока умные головы в Адмиралтействе искали пути ее решения, обратившись в конце концов к идее диверсии с использованием карликовых подводных лодок («миджет») по примеру итальянцев, успешно задействовавших их годом раньше на Средиземном море. Подготовка к очередной атаке на «Тирпица» началась задолго до операции «Цитронелла», когда Адмиралтейство приказало построить несколько миниподлодок «миджет» водоизмещением по 3 5 т с экипажем из четырех человек. Поскольку они не обладали большой автономностью, к исходному рубежу атаки их предполагалось доставлять на буксире обычных подводных лодок, откуда «миджеты», скрытно приблизившись к объекту атаки (в частности, преодолев систему противолодочных сетей), могли бы установить подрывные заряды, способные надолго вывести линкор из строя. В начале второй декады сентября 1943 года шесть таких буксируемых «миджетов» покинули базы Шотландии, отправившись к норвежскому побережью, пережив по пути множество приключений. Один из миджетов на этом переходе пропал без вести со всем экипажем, другой из-за многочисленных поломок пришлось исключить из операции. Освободившись от буксировщиков, остальные четыре «миджета» приступили к выполнению задания, преодолев немецкой минное заграждением, за которым их ожидал 50-мильный переход вверх по фиорду к стоянкам «Тирпица» и «Шарнхорста», причем на этом переходе еще один «миджет» Х-5 отстал от группы и также пропал без вести. Дальнейшие события развивались следующим образом
Поскольку «Шарнхорст» ушел на артиллерийские стрельбы, назначенный для его атаки «миджет» Х-10, убедившись в отсутствии цели, вернулся к лодке-буксировщику, при возвращении в шотландскую базу в результате многочисленных повреждений в условиях шторма затонул. Два оставшихся «миджета», однако, сделали свое дело. В момент атаки «миджет» Х-6 (командир лейтенант Д. Камерон) к изумлению вахтенных «Тирпица», на какой-то момент выскочил на поверхность, после чего на линкоре была объявлена тревога и по приказу командира была предпринята попытка, подтянувшись на якорях, сменить положение корабля. Тем не менее Камерон успел погрузиться и сбросить двухтонные заряды под его днище. Затем затопил свой «миджет», вместе с экипажем поднялся на поверхность и оказался в качестве пленника на «Тирпице», где и дождался взрыва.