Война в мире призраков
Шрифт:
– Минуточку, не вешайте трубку – Де Ришло обернулся и повторил просьбу МариЛу.
– Конечно, конечно, – согласилась она, а герцог передал сэру Пеллинору, что все в порядке.
– Прекрасно, – ответил баронет. – Передайте миссис Итон мою искреннюю благодарность. Мисс Рикарди встретит вас завтра утром на вокзале Ватерлоо. О, я, правда, вам забыл сказать еще коечто. Извините, меня зовут к другому телефон. В общем, бедная девушка немая. Глухонемая.
ПРЕКРАСНАЯ НЕМАЯ
Когда на следующее утро они проезжали через Лондон, еще царила ночь. Моросил дождик, а тусклый свет выхватывал из темноты унылую картину. Привычная суета на улицах Лондона уступила
На вокзале «Ватерлоо» их сразу же провели к пульмановскому вагону, заказанному для пассажиров, отправляющихся на лисабонский авиарейс, и среди небольшой группы людей, толпящихся на платформе, они сразу же выделили Филиппу Рикарди. В числе пассажиров была только одна пожилая женщина, поэтому они были абсолютно уверены, что стоящая чуть поодаль от нее в сопровождении высокого седовласого мужчины девушка и есть их подопечная. Когда они подошли поближе, мужчина сделал шаг вперед и, приподняв шляпу, обратился к МариЛу.
– Вы, наверняка, и есть миссис Итон, – сказал он и с улыбкой продолжал: – Очень любезно с вашей стороны взять на себя заботу о моей дочери. Посколь у она немая, ей ужасно трудно путешествовать в одиночку, и оба благодарны вам.
– Ну что вы, – запротестовала МариЛу – Мне приятно сознавать, что мы хоть както можем облегчить ее положение.
Она быстро повернулась к девушке и протянула руку Ничто внешне не указывало на ужасный недостаток Филиппы, девушки среднего роста с черными волосами, кудряшками выглядывавшими изпод изящной шляпки, одетой в опрятный и дорогой твидовый костюм. У нее были большие, темные, умные глаза, толстые губы и чувственный рот. Кожа у нее была гладкой, нежной и слегка темноватой. В ее венах явно текла и кровь чернокожих. На вид ей было двадцать три, хотя она могла быть и моложе, но, если бы они заранее не знали о ее связи с Ямайкой, вряд ли они догадались, что она – цветная.
Оказаться вот так вдруг лицом к лицу с глухонемой – ситуация не из легких, но МариЛу заранее раньше решила, что лучше всего стараться не замечать недостатка девушки. Она представила ей всех остальных, как будто Филиппа мог расслышать то, что ей говорят, а девушка при знакомстве кивала головой. Вскоре их попросили занять свои места. Филиппа нежно простилась со своим отцом, и они все вошли в вагон. Две минуты спустя раздался свисток, и поезд медленно покинул станцию.
Когда Филиппа уселась, повернувшись спиной к окну, все заметили, что у нее в глазах стоят слезы и она с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться. Все стали делать вид, что заняты своими вещами и бумаги чтобы только не смотреть в ее сторону. Затем Саймон, достал из кармана небольшую грифельную доску со специальным покрытием, на котором можно было писать любым остроконечным предметом. Написанное легко стиралось особой тряпочкой, прикрепленной к этой доске.
Он написал:
«Выше нос! Мы едем к солнцу!»
Глядя на него, МариЛу подумала, как это характерно для доброго, умного Саймона все предусмотреть, сообразить, что, раз девушка не говорит и не слышит, значит, с нею можно переписываться и суметь, возможно не без хлопот, раздобыть ради этой цели такое удивительное средство.
Вытащив из своей сумочки подобную же доску, Филиппа написала:
«Вы правы, но мне не хочется покидать Лондона».
«Но почему?» – поинтересовался Саймон.
«Это похоже на бегство, – ответила Филиппа. – А почему вы все пишете? Я прекрасно слышу.»
Несколько сбитый с толку, Саймон вслух произнес:
– А я почемуто думал, что вы… ээ… глухонемая.
Она покачала головой
«Только немая!»
Другие, с огромным интересом следившие за этим разговором, даже не стали скрывать своего облегчения при этом известии и сразу же все заговорили, как они надеются, что Филиппе понравится путешествовать с ними по УэстИндии.
Не успел Лондон покинуть мрачные лондонские пригороды, как они испытали еще одно потрясение.
Когда Филиппа узнала, что Рекс – летчикистребитель, находящийся в бессрочном отпуске по поводу тяжелого ранения в ногу, она написала:
«В качестве медсестры я ухаживала за многими летчиками. Специализировалась я в массаже, так что смогу помочь вам вылечить вашу ногу».
Когда де Ришло выразил удивление, как это ей удалось стать медсестрой, будучи немой, она ответила, что этот недостаток у нее не от рождения, просто в прошлом году» в сентябре, госпиталь, в котором она работала, разбомбили, и, когда спасательная команда вытащила ее изпод обломков, выяснилось, что в результате шока она потеряла речь. После этого она долгие месяцы лечилась, сменяя одного врача за другим, но безуспешно, пока последний из них не сказал, что, несмотря на то что ее случай кажется совершенно безнадежным, речь может вернуться к ней, если она уедет за границы и долгие месяцы не будет слышать бомбежки и взрыва снарядов.
Еще шел дождь, когда они прибыли в безымянный порт, расположенный на южном побережье. Этот порт на время войны был засекречен, так как отсюда ежедневно в Лисабон стартовали самолетыамфибии, так называемые «летающие лодки». С формальностями – таможней и эмиграционными властями – было покончено быстро. Это вообще характерно для авиапутешествий, вследствие небольшого количества их пассажиров. Полчаса спустя большой катер доставил их к большой «летающей лодке», которая мерно покачивалась на якоре в серозеленых неспокойных водах.
Не успели они подняться на борт, как катер отчалил, якорь был поднят и заработали двигатели. Летающая лодка мили полторы пересекала залив, затем развернулась носом к ветру и помчалась вперед. Пассажиры чувствовали как волны бьют в борт корабля, прямо в иллюминаторы, но ничего не видели, потому что окна были затемнены. Затем неожиданно это все прекратилось, двигатели сбавили обороты, как будто лодка собиралась остановиться, и все вдруг поняли, что она взмыла в воздух.
Де Ришло был уверен, что, даже если они столкнуться с вражескими самолетами, вряд ли они подвергнуться нападению, потому что суда лисабонского рейса перевозили разнообразные английские бумаги, откуда значительную часть своей информации черпала их разведка. По прибытии в Португалию они немедленно отправлялись в Германию и Италию, в то время как обратными рейсами для английской разведки из Лисабона в Англию копии всех секретных германских и итальянских бумаг. Так что это путешествие было сравнительно безопасным, так как нацисты не желали лишаться потока информации через этот нейтральный канал.
Погода была хорошей, и все неплохо переносили путешествие, но оно было скучным. В окна нельзя было выглянуть, они специально были затемнены, чтобы пассажиры случайно не узнали военных секретов. Так что ничего не оставалось, только читать и дремать. В половине пятого самолет пошел на резкое снижение, и две минуты спустя со всплеском они приводнились в устье реки Тахо.
Пересаживаясь в катер, все были поражены переменой климата. Казалось невероятным, что такое изменение могло произойти за какието пять часов лета. Португальская столица в отличие от северной ветреной Британии нажилась на солнце, а после полупустынного Лондона суета лисабонских улиц, переполненных транспортом, наполняла сердце радостью. Они проехали мимо переполненных кафе, выходящих на красивейшие площади, и остановились перед шикарных отелем, где были забронированы номера для пассажиров «Клиппера».